Book cover

الشكر والتقدير

Записки охотника

Book cover

Read by Tovarisch for LibriVox in 2024.

Хорь И Калиныч

Кому случалось из Болховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой.

أي شخص انتقل من منطقة بولخوفسكي إلى منطقة جيزدرينسكي ربما أدهشته الفروق الشديدة بين سلالة الناس في محافظة أورلوفسكي وسلالة الناس في محافظة كالوشا.

Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах.

رجل أورلوفسكي صغير الحجم، متقوس، كئيب، ينظر من أسفل عينيه، يعيش في أكواخ خشبية رديئة، يذهب للعمل في الحقول، لا يشارك في التجارة، يأكل بشكل سيئ، ويرتدي أحذية خشبية؛ أما رجل كالوشا المستأجر فيعيش في أكواخ خشبية واسعة، طويل القامة، ينظر بشجاعة وفرح، له وجه نظيف وباهت، ويبيع الزبدة والقطران، ويرتدي أحذية جلدية في الأيام المقدسة.

Орловская деревня (мы говорим о восточной части Орловской губернии) обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд.

عادةً ما تقع قرية أورلوفسكي (نتحدث عن الجزء الشرقي من محافظة أورلوفسكي) وسط الحقول المحراثة، بالقرب من أحد الأودية، الذي تم تحويله بشكل سيء إلى بركة متسخة.

Кроме немногих ракит, всегда готовых к услугам, да двух-трех тощих берез, деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой...

باستثناء بعض الأشجار، دائمًا مستعدين للخدمة، بالإضافة إلى شجرتين أو ثلاثة من البتولا النحيفة، لا يمكن رؤية أي شجرة على مسافة ميل واحد؛ تلتصق الكوخ ببعضها البعض، والأسقف مغطاة بالقش المتعفن...

Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом; ворота плотно запираются, плетень на задворке не разметан и не вывалился наружу, не зовет в гости всякую прохожую свинью...

على النقيض من ذلك، تحيط الغابات بمعظم قرى كالوشا؛ تقف الأكواخ بحرية وأكثر استقامة، مغطاة بالخشب؛ تُقفل الأبواب بإحكام، ولا يتم ترتيب الأسيجة في الفناء أو تساقطها إلى الخارج، دون دعوة أي خنزير عابر للزيارة...

И для охотника в Калужской губернии лучше.

كما أنه أفضل للصياد في محافظة كالوشا.

В Орловской губернии последние леса и площадя * исчезнут лет через пять, а болот и в помине нет; в Калужской,

في محافظة أورلوفسكي، ستختفي الغابات والمساحات الأخيرة * في غضون خمس سنوات، ولا توجد مستنقعات على الإطلاق؛ في كالوشا،

напротив, засеки тянутся на сотни, болота на десятки верст, и не перевелась еще благородная птица тетерев, водится добродушный дупель, и хлопотунья куропатка своим порывистым взлетом веселит и пугает стрелка и собаку.

على النقيض من ذلك، تمتد الغابات لمئات الأميال، وتوجد مستنقعات لعشرات الأميال، ولم تختف بعد الطيور النبيلة مثل الديدر، وتوجد الدوبيل الودود، وتسعد السمانة الصغيرة المتهورة في إقلاعها كل من المقذف والكلب.

В качестве охотника посещая Жиздринский уезд, сошелся я в поле и познакомился с одним калужским мелким помещиком, Полутыкиным, страстным охотником и, следовательно, отличным человеком.

بصفتي صيادًا أزور منطقة جيزدرينسكي، التقيت في حقل واحد مع رجل ملاك صغير من كالوشا، يدعى بولوتيكين، وهو صياد متحمس، وبالتالي رجل رائع.

Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада;

كان لديه بعض النقاط الضعيفة، على الرغم من ذلك: على سبيل المثال، كان يتقدم لجميع العرائس الغنية في المحافظة، وبعد أن رفضته كل منهن يدًا وبيتًا، كان يخبر أصدقاءه ومعارفه بحزن عن ألمه، بينما يستمر في إرسال الكمثرى الحامضة وغيرها من المنتجات الخام من حديقته إلى والدي العروس كهدايا؛

любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил;

كان يحب أن يكرر نكتة واحدة، التي على الرغم من احترام السيد بولوتيكين لجدارته، لم تضحك أبدًا أي شخص.

хвалил сочинения Акима Нахимова и повесть «Пинну»; заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однако говорил одначе и завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба — грибами, макароны — порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции.

كان يشيد بأعمال أكيم ناخيموف وقصة "بينو"؛ كان يتلعثم؛ كان يسمي كلبه عالم الفلك؛ بدلاً من ذلك، كان يقول "أيضًا" وأدخل المطبخ الفرنسي إلى منزله، والذي كان سره، حسب ما يقول طاهيه، في تغيير كامل للطعم الطبيعي لكل طبق: كان لحمه يذكره بالسمك، والسمك بالفطر، والمعكرونة بالبارود؛ ومع ذلك، لم تقع أي جزرة في الحساء دون أن تتخذ شكل مثلث أو مربع.

Но, за исключением этих немногих и незначительных недостатков, г-н Полутыкин был, как уже сказано, отличный человек.

ولكن باستثناء هذه العيوب القليلة وغير الهامة، كان السيد بولوتيكين، كما ذكرنا، رجلاً رائعًا.

В первый же день моего знакомства с г. Полутыкиным он пригласил меня на ночь к себе.

في أول يوم من تعرفي على السيد بولوتيكين، دعاني للنوم في منزله.

— До меня верст пять будет, — прибавил он, — пешком идти далеко; зайдемте сперва к Хорю. (Читатель позволит мне не передавать его заиканья.)

- "سيكون هناك خمسة كيلومترات حتى منزلي،" أضاف، "والسير على الأقدام مسافة طويلة؛ دعنا نذهب أولاً إلى خور." (سيسمح القارئ لي بعدم تكرار تلعثمه.)

— А кто такой Хорь?

- "ومن هو خور؟"

— А мой мужик... Он отсюда близехонько.

- "إنه خادمي... إنه قريب جدًا من هنا."

Мы отправились к нему.

ذهبنا إليه.

Посреди леса, на расчищенной и разработанной поляне, возвышалась одинокая усадьба Хоря.

في وسط الغابة، في سهل مفتوح ومطور، كانت تقف منفردة مزرعة خور.

Она состояла из нескольких сосновых срубов, соединенных заборами; перед главной избой тянулся навес, подпертый тоненькими столбиками.

كانت تتكون من عدد من المباني الخشبية المصنوعة من الصنوبر، متصلة بسياج؛ وأمام الغرفة الرئيسية كان هناك سقيفة مدعومة بأعمدة رقيقة.

Мы вошли.

دخلنا.

Нас встретил молодой парень, лет двадцати, высокий и красивый.

استقبلنا شاب في العشرين من عمره، كان طويلًا وجميلًا.

— А, Федя! Дома Хорь? — спросил его г-н Полутыкин.

- "آه، فيديا! هل خور في البيت؟" سأله السيد بولوتيكين.

— Нет, Хорь в город уехал, — отвечал парень, улыбаясь и показывая ряд белых, как снег, зубов. — Тележку заложить прикажете?

- "لا، لقد ذهب خور إلى المدينة." أجاب الشاب، مبتسمًا ويظهر صفًا من الأسنان البيضاء كالثلج. "هل تريد أن نضع العربة في الخلف؟"

— Да, брат, тележку. Да принеси нам квасу.

- "نعم، يا أخي، العربة. واحضر لنا بعض الخميرة."

Мы вошли в избу.

دخلنا الغرفة.

Ни одна суздальская картина не залепляла чистых бревенчатых стен; в углу, перед тяжелым образом в серебряном окладе, теплилась лампадка; липовый стол недавно был выскоблен и вымыт; между бревнами и по косякам окон не скиталось резвых прусаков, не скрывалось задумчивых тараканов.

لم تكن هناك أي لوحات سوزدالية تغطي الجدران الخشبية النظيفة؛ في زاوية، أمام صورة ثقيلة مغطاة بالفضة، كانت هناك مصباح صغير؛ وكان طاولة التوت قد تم تنظيفها وغسلها مؤخرًا؛ ولم تكن هناك أي حشرات سريعة تتجول بين الألواح وإطارات النوافذ، أو أي صراصير متأملة مختبئة هناك.

Молодой парень скоро появился с большой белой кружкой, наполненной хорошим квасом, с огромным ломтем пшеничного хлеба и с дюжиной соленых огурцов в деревянной миске.

سرعان ما ظهر الشاب مع كأس أبيض كبير مملوءًا بخميرة جيدة، وقطعة كبيرة من الخبز القمحي، وعشرات من الخيار المملح في وعاء خشبي.

Он поставил все эти припасы на стол, прислонился к двери и начал с улыбкой на нас поглядывать.

وضع كل هذه الإمدادات على الطاولة، واستند إلى الباب وبدأ ينظر إلينا بابتسامة.

Не успели мы доесть нашей закуски, как уже телега застучала перед крыльцом.

لم ننتهي من تناول وجبتنا الخفيفة حتى بدأت العربة تطرق أمام الشرفة.

Мы вышли.

خرجنا.

Мальчик лет пятнадцати, кудрявый и краснощекий, сидел кучером и с трудом удерживал сытого пегого жеребца.

كان هناك صبيًا في الخامسة عشر من عمره، مجعدًا وذو خدين أحمر، يجلس كسائق ويصارع بشدة لتسخير فرس مخضب ممتلئ.

Кругом телеги стояло человек шесть молодых великанов, очень похожих друг на друга и на Федю.

كان هناك حوالي ستة شبان ضخام يقفون حول العربة، وهم يشبهون فيديا كثيرًا.

«Всё дети Хоря!» —

"كلهم أبناء هوريا!" ـ

заметил Полутыкин.

لاحظ بولوتيكين.

«Всё Хорьки, — подхватил Федя, который вышел вслед за нами на крыльцо, — да еще не все: Потап в лесу, а Сидор уехал со старым Хорем в город...

"كلهم هوريون،" ـ أضاف فيديا، الذي خرج معنا إلى الشرفة، "ولكن ليس كلهم: بوتاب في الغابة، وسيدور ذهب إلى المدينة مع هوريا القديم..."

Смотри же, Вася, — продолжал он, обращаясь к кучеру, — духом сомчи: барина везешь. Только на толчках-то, смотри, потише: и телегу-то попортишь, да и барское черево обеспокоишь!»

"انظر يا فاسيا،" ـ استمر قائلًا للسائق، "اسرع بقوة: أنت تنقل سيدًا. لكن كن حذرًا عند المنعطفات: ستلحق الضرر بالعربة، وستزعج أيضًا معدة السيد!"

Остальные Хорьки усмехнулись от выходки Феди.

ضحك باقي أبناء هوريا على مزحة فيديا.

«Подсадить Астронома!» —

"اجلس أسترونوما!" ـ

торжественно воскликнул г-н Полутыкин.

صرخ السيد بولوتيكين بشكل رسمي.

Федя, не без удовольствия, поднял на воздух принужденно улыбавшуюся собаку и положил ее на дно телеги.

فيديا، دون أي سرور، رفع الكلب المبتسم قسرًا ووضعه في قاع العربة.

Вася дал вожжи лошади.

وأعطى فاسيا مقاليد الخيل.

Мы покатили.

وبدأنا التحرك.

«А вот это моя контора, — сказал мне вдруг г-н Полутыкин, указывая на небольшой низенький домик, — хотите зайти?» —

"وهذا هو مكتبي ،" ـ قال لي فجأة السيد بولوتيكين، مشيرًا إلى منزل صغير منخفض، "هل تريد أن تدخل؟"

«Извольте». —

ـ "على الرحب والسعة." ـ

«Она теперь упразднена, — заметил он, слезая, — а всё посмотреть стоит».

"لقد تم إلغاؤه الآن،" ـ لاحظ وهو ينزل، "لكن يستحق الأمر أن نلقي نظرة عليه."

Контора состояла из двух пустых комнат.

كان المكتب يتكون من غرفتين فارغتين.

Сторож, кривой старик, прибежал с задворья.

جاء الحارس، وهو رجل مسن قبيح، من فناء المبنى.

«Здравствуй, Миняич, — проговорил г-н Полутыкин, — а где же вода?»

"مرحبًا، مينيايتش،" ـ قال السيد بولوتيكين، "أين هي المياه؟"

Кривой старик исчез и тотчас вернулся с бутылкой воды и двумя стаканами.

اختفى الرجل القبيح وعاد على الفور مع زجاجة مياه وكأسين.

«Отведайте, — сказал мне Полутыкин, — это у меня хорошая, ключевая вода».

"تذوقوا،" ـ قال لي بولوتيكين، "هذه مياه جيدة ومصفاة."

Мы выпили по стакану, причем старик нам кланялся в пояс.

شربنا كأسًا، وكان الرجل يقوم بإلقاء التحية لنا.

«Ну, теперь, кажется, мы можем ехать, — заметил мой новый приятель. — В этой конторе я продал купцу Аллилуеву четыре десятины лесу за выгодную цену».

"حسنًا، يبدو أننا جاهزون للذهاب الآن،" ـ لاحظ صديقي الجديد. "لقد بعت أربعة ديساتين من الغابات للتاجر أليلويف بسعر مربح في هذا المكتب."

Мы сели в телегу и через полчаса уже въезжали на двор господского дома.

جلسنا في العربة، وبعد نصف ساعة، كنا قد دخلنا فناء منزل المالك.

— Скажите, пожалуйста, — спросил я Полутыкина за ужином, — отчего у вас Хорь живет отдельно от прочих ваших мужиков?

ـ "قل لي من فضلك،" ـ سألت بولوتيكين أثناء العشاء، "لماذا يعيش خوري بمفرده بعيدًا عن بقية عمالك؟"

— А вот отчего: он у меня мужик умный.

ـ "لهذا السبب: إنه عامل ذكي."

Лет двадцать пять тому назад изба у него сгорела; вот и пришел он к моему покойному батюшке и говорит: дескать, позвольте мне, Николай Кузьмич, поселиться у вас в лесу на болоте.

قبل حوالي خمسة وعشرين عامًا، احترقت كوخه؛ ولذلك جاء إلى والدي الراحل وقال: "اسمح لي، نيكولاي كوزميتش، أن أستقر في الغابة على الأراضي الرطبة."

Я вам стану оброк платить хороший. —

"سأدفع لك إيجارًا جيدًا."

«Да зачем тебе селиться на болоте?» —

ـ "ولكن لماذا تريد أن تستقر على الأراضي الرطبة؟"

«Да уж так; только вы, батюшка, Николай Кузьмич, ни в какую работу употреблять меня уж не извольте, а оброк положите, какой сами знаете». —

ـ "لهذا السبب؛ فقط لا تستخدمني في أي عمل، يا سيد نيكولاي كوزميتش، وضع الإيجار الذي تراه مناسبًا."

«Пятьдесят рублев в год!» —

ـ "خمسين روبلًا في السنة!" ـ

«Извольте». —

ـ "على رسالتك."

«Да без недоимок у меня, смотри!» —

ـ "ولكن ليس لدي أي ضرائب متأخرة، انظر!" ـ

«Известно, без недоимок...»

ـ "أعلم، ليس لدي أي ضرائب متأخرة..."

Вот он и поселился на болоте.

وهكذا استقر على الأراضي الرطبة.

С тех пор Хорем его и прозвали.

ومنذ ذلك الحين، أطلقوا عليه لقب "هورم".

— Ну, и разбогател? — спросил я.

ـ "حسنًا، هل أصبح غنيًا؟" سألتُ.

— Разбогател. Теперь он мне сто целковых оброка платит, да еще я, пожалуй, накину. Я уж ему не раз говорил: «Откупись, Хорь, эй, откупись!..» А он, бестия, меня уверяет, что нечем; денег, дескать, нету... Да, как бы не так!..

ـ "أصبح غنيًا. الآن يدفع لي إيجارًا قدره مائة روبل، وربما سأضيف أكثر. لقد أخبرته مرارًا وتكرارًا: 'اشتري الحرية، يا هورم، اشتري الحرية!'" ـ ـ "لكنه، وحشًا، يقول إنه لا يستطيع؛ إنه لا يملك المال..." ـ ـ "كلا، إنه يكذب!" ـ

На другой день мы тотчас после чаю опять отправились на охоту.

في اليوم التالي، ذهبنا مرة أخرى للصيد بعد الغداء مباشرةً.

Проезжая через деревню, г-н Полутыкин велел кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнул: «Калиныч!» —

وعند مرورنا بالقرية، أمر السيد بولوتيكين سائقه بالتوقف عند كوخ منخفض وصرخ بصوت عالٍ: "كالينيتش!" ـ

«Сейчас, батюшка, сейчас, — раздался голос со двора, — лапоть подвязываю».

ـ "على الفور، سيدي، على الفور،" ـ ـ "أربط حذائي". ـ

Мы поехали шагом; за деревней догнал нас человек лет сорока, высокого роста, худой, с небольшой загнутой назад головкой.

سرنا بخطى بطيئة؛ وبعد مغادرة القرية، لحق بنا رجل في الأربعينيات من عمره، طويل القامة، نحيف، برأس صغير ملتوي للخلف.

Это был Калиныч.

كان هذا كالينيتش.

Его добродушное смуглое лицо, кое-где отмеченное рябинами, мне понравилось с первого взгляда.

أعجبني وجهه المبتسم الداكن، المُخدش في بعض الأماكن، منذ أول نظرةٍ لي.

Калиныч (как узнал я после) каждый день ходил с барином на охоту, носил его сумку, иногда и ружье, замечал, где садится птица, доставал воды, набирал земляники, устроивал шалаши, бегал за дрожками; без него г-н Полутыкин шагу ступить не мог.

كالينيتش (كما اكتشفت لاحقًا) كان يذهب للصيد مع سيده كل يوم، ويحمل حقيبته، وأحيانًا بندقيته، ويشاهد مكان هبوط الطيور، ويجلب الماء، ويجمع التوت، ويبني أكواخًا، ويهرول وراء الكلاب؛ ولم يكن بإمكان السيد بولوتيكين أن يخطو خطًا واحدًا دون كالينيتش.

Калиныч был человек самого веселого, самого кроткого нрава, беспрестанно попевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны, говорил немного в нос, улыбаясь, прищуривал свои светло-голубые глаза и часто брался рукою за свою жидкую, клиновидную бороду.

كان كالينيتش رجلاً مرحًا وودودًا للغاية، كان يغني بصوتٍ خافتٍ باستمرار، ويحدق بلا مبالاةٍ في كل جانب، ويتحدث بطريقةٍ مباشرةٍ، مبتسمًا، ويضيء عينيه الزرقاوات، وغالبًا ما يضع يده على لحيته الرقيقة المدببة.

Ходил он нескоро, но большими шагами, слегка подпираясь длинной и тонкой палкой.

كان يمشي ببطءٍ، لكن بخطواتٍ كبيرة، مستندًا قليلاً على عصا طويلةٍ ورقيقةٍ.

В течение дня он не раз заговаривал со мною, услуживал мне без раболепства, но за барином наблюдал, как за ребенком.

خلال اليوم، تحدث إلي أكثر من مرةٍ، وخدمني دون تذلل، لكنه كان يراقب سيده كما لو كان طفلًا.

Когда невыносимый полуденный зной заставил нас искать убежища, он свел нас на свою пасеку, в самую глушь леса.

عندما أجبرتنا الحرارة الشديدة في فترة ما بعد الظهر على البحث عن ملجأ، أخذنا إلى مزرعته، في أعماق الغابة.

Калиныч отворил нам избушку, увешанную пучками сухих душистых трав, уложил нас на свежем сене, а сам надел на голову род мешка с сеткой, взял нож, горшок и головешку и отправился на пасеку вырезать нам сот.

فتح كالينيتش لنا كوخًا معلقًا بحزمٍ من الأعشاب الجافة العطرة، ووضعنا على القش الطازج، وارتدى على رأسه كيسًا مصنوعًا من الشبكة، وأخذ سكينًا وقدرًا وقطعةً من الفحم، وذهب إلى مزرعته ليحصد لنا عسلًا.

Мы запили прозрачный теплый мед ключевой водой и заснули под однообразное жужжанье пчел и болтливый лепет листьев.

شربنا العسل الدافئ والشفاف بماء النبع، وغفونا وسط ضجيج النحل المستمر والأوراق المتحدثة.

Легкий порыв ветерка разбудил меня...

استيقظت بنسيمٍ خفيفٍ...

Я открыл глаза и увидел Калиныча: он сидел на пороге полураскрытой двери и ножом вырезывал ложку.

فتحت عيني ورأيت كالينيتش: كان يجلس على عتبة الباب نصف المفتوح، ويستخرج ملعقةً بالسكين.

Я долго любовался его лицом, кротким и ясным, как вечернее небо.

نظرت إلى وجهه لفترةٍ طويلةٍ، لطيفًا وصافًا مثل السماء في المساء.

Г-н Полутыкин тоже проснулся.

استيقظ السيد بولوتيكين أيضًا.

Мы не тотчас встали.

لم نستيقظ على الفور.

Приятно после долгой ходьбы и глубокого сна лежать неподвижно на сене: тело нежится и томится, легким жаром пышет лицо, сладкая лень смыкает глаза.

من اللطيف بعد المشي الطويل والنوم العميق أن نستلقي بلا حراك على القش: يسترخي الجسم ويشتهي، يتوهج الوجه بحرارةٍ خفيفةٍ، وتغلق الكسل الحلو عينينا.

Наконец мы встали и опять пошли бродить до вечера.

أخيرًا، استيقظنا وذهبنا مرةً أخرى للتجول حتى المساء.

За ужином я заговорил опять о Хоре да о Калиныче.

خلال العشاء، تحدثت مرةً أخرى عن خور وكالينيتش.

«Калиныч — добрый мужик, — сказал мне г. Полутыкин, — усердный и услужливый мужик; хозяйство в исправности, одначе, содержать не может: я его всё оттягиваю. Каждый день со мной на охоту ходит...

"كالينيتش رجلٌ جيد،" قال لي السيد بولوتيكين، "رجلٌ مجتهدٌ ومفيد؛ لكنه لا يستطيع إدارة المزرعة بشكلٍ صحيح: أؤجل الأمر طوال الوقت. يذهب معي للصيد كل يوم..."

Какое уж тут хозяйство, — посудите сами».

"ماذا عن المزرعة؟" قلتُ.

Я с ним согласился, и мы легли спать.

وافقني، وذهبنا للنوم.

На другой день г-н Полутыкин принужден был отправиться в город по делу с соседом Пичуковым. Сосед Пичуков запахал у него землю и на запаханной земле высек его же бабу.

في اليوم التالي، اضطر السيد بولوتيكين للذهاب إلى المدينة لقضية تتعلق بجاره بيشوكوف. قام جاره بيشوكوف بحراثة الأرض لديه، وعلى الأرض المحراثة، قام بخدش جدته نفسها.

На охоту поехал я один и перед вечером завернул к Хорю.

ذهبت للصيد وحدي، وقبل المساء، ذهبت إلى خور.

На пороге избы встретил меня старик — лысый, низкого роста, плечистый и плотный — сам Хорь.

في الباب الخارجي للخيام، استقبلني رجلٌ عجوز - أصلع، قصير القامة، عضل وسمين - خور نفسه.

Я с любопытством посмотрел на этого Хоря. Склад его лица напоминал Сократа: такой же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же курносый нос.

نظرتُ بفضول إلى هذا الخور. شكل وجهه كان يذكر بسقراط: نفس الجبهة العالية، نفس العينين الصغيرتين، نفس الأنف المُقعر.

Мы вошли вместе в избу.

دخلنا الخيمة معًا.

Тот же Федя принес мне молока с черным хлебом.

فيدا نفسه أحضر لي الحليب والخبز الأسود.

Хорь присел на скамью и, преспокойно поглаживая свою курчавую бороду, вступил со мною в разговор.

جلس خور على مقعد، وبهدوء، مدّ لحيته المجعدة، وبدأ محادثة معي.

Он, казалось, чувствовал свое достоинство, говорил и двигался медленно, изредка посмеивался из-под длинных своих усов.

بدا وكأنه يشعر بكرامته، وكان يتحدث ويتحرك ببطء، ويضحك أحيانًا من تحت شواربه الطويلة.

Мы с ним толковали о посеве, об урожае, о крестьянском быте...

تحدثنا معًا عن الزراعة، والمحصول، والحياة الريفية...

Он со мной всё как будто соглашался; только потом мне становилось совестно, и я чувствовал, что говорю не то...

كان يوافقني على كل شيء تقريبًا؛ لكن بعد ذلك، شعرت بالخجل، وأدركت أنني لم أقل الشيء الصحيح...

Так оно как-то странно выходило.

كان ذلك غريبًا بعض الشيء.

Хорь выражался иногда мудрено, должно быть, из осторожности...

كان خور يتحدث أحيانًا بطريقةٍ غامضة، ربما بسبب الحذر...

Вот вам образчик нашего разговора:

إليكم مثالًا على محادثتنا:

— Послушай-ка, Хорь, — говорил я ему, — отчего ты не откупишься от своего барина?

—"اسمع يا خور،" قلت له، "لماذا لا تشتري الحرية من سيدك؟"

— А для чего мне откупаться? Теперь я своего барина знаю и оброк свой знаю... барин у нас хороший.

—"ولماذا أشتري الحرية؟ الآن أعرف سيدي وأعرف الضريبة... سيدنا جيد."

— Всё же лучше на свободе, — заметил я.

—"ومع ذلك، فإنه من الأفضل أن تكون حراً،" لاحظت.

Хорь посмотрел на меня сбоку.

نظر خور إلي بشكل جانبي.

— Вестимо, — проговорил он.

—"بالطبع،" قال.

— Ну, так отчего же ты не откупаешься?

—"حسنًا، لماذا لا تشتري الحرية؟"

Хорь покрутил головой.

دار خور رأسه.

— Чем, батюшка, откупиться прикажешь?

—"بماذا، سيدي، تأمر أن أشتري الحرية؟"

— Ну, полно, старина...

—"حسنًا، يا صاح..."

— Попал Хорь в вольные люди, — продолжал он вполголоса, как будто про себя, — кто без бороды живет, тот Хорю и на́больший.

—"لقد أصبح خور رجلاً حراً،" واصل قائلاً بصوت منخفض، كما لو كان يتحدث عن نفسه،—"من يعيش بدون لحية هو الأقوى بالنسبة لخور."

— А ты сам бороду сбрей.

—"اقتُلع لحيتك بنفسك."

— Что борода? борода — трава: скосить можно.

—"ماذا في لحية؟ إنها عشب: يمكن أن تقصها."

— Ну, так что ж?

—"حسنًا، ماذا في ذلك؟"

— А, знать, Хорь прямо в купцы попадет; купцам-то жизнь хорошая, да и те в бородах.

—"آه، أعتقد أن خور سيصبح تاجرًا؛ حياة التجار جيدة، وهم أيضًا يرتدون لحى."

— А что, ведь ты тоже торговлей занимаешься? — спросил я его.

—"ولكنك تعمل في التجارة أيضًا، أليس كذلك؟" سألته.

— Торгуем помаленьку маслишком да дегтишком... Что же, тележку, батюшка, прикажешь заложить?

—"نحن نتاجر بقليل من الزيت والشمع... حسنًا، سيدي، هل تأمر أن أرهنَ عربة؟"

«Крепок ты на язык и человек себе на уме», — подумал я.

"أنت بارع في الحديث وذكي،" فكرت.

— Нет, — сказал я вслух, — тележки мне не надо; я завтра около твоей усадьбы похожу и, если позволишь, останусь ночевать у тебя в сенном сарае.

—"لا،" قلت بصوت عالي، "لا أحتاج إلى عربة. سأتجول حول مزرعتك غدًا، وإذا سمحت، سأبقى لديك في مخزن القش ليلاً."

— Милости просим. Да покойно ли тебе будет в сарае? Я прикажу бабам постлать тебе простыню и положить подушку. Эй, бабы! — вскричал он, поднимаясь с места, — сюда, бабы!.. А ты, Федя, поди с ними. Бабы ведь народ глупый.

—"على رسلك. هل ستكون بخير في المخزن؟ سأأمر النساء أن يضعن لك ملاءة ووسادة. يا نساء!" صرخ وهو ينهض من مقعده، "تعالن يا نساء!.. وأنت، فيديا، اذهب معهن. فالنساء أشخاص أغبياء."

Четверть часа спустя Федя с фонарем проводил меня в сарай.

بعد ربع ساعة، اصطحبني فيديا بمصباح إلى المخزن.

Я бросился на душистое сено, собака свернулась у ног моих; Федя пожелал мне доброй ночи, дверь заскрипела и захлопнулась.

ألقيت نفسي على التبن ذي الرائحة الطيبة، والكلب استلقى عند قدمي. وتمنى لي فيديا ليلة سعيدة، وصرخت الأبواب واغلقت.

Я довольно долго не мог заснуть.

لم أستطع النوم لفترة طويلة.

Корова подошла к двери, шумно дохнула раза два; собака с достоинством на нее зарычала; свинья прошла мимо, задумчиво хрюкая; лошадь где-то в близости стала жевать сено и фыркать...

اقتربت البقرة من الباب، وتنفس بصوت عالي مرتين؛ والكلب غرق بفخر عليها؛ ومرت الخنزير متذمرة؛ والحصان كان في مكان قريب يمضغ التبن ويخرخر...

Я, наконец, задремал.

وأخيرًا، غفوت.

На заре Федя разбудил меня.

في الفجر، استيقظني فيديا.

Этот веселый, бойкий парень очень мне нравился; да и, сколько я мог заметить, у старого Хоря он тоже был любимцем.

كان هذا الشاب المرح والنشيط يعجبني كثيرًا؛ وعلى ما يبدو، كان أيضًا مفضلاً لدى هوريا العجوز.

Они оба весьма любезно друг над другом подтрунивали.

كلاهما كان يسخر من بعضهما البعض بلطف كبير.

Старик вышел ко мне навстречу.

خرج الرجل مقابلتي.

Оттого ли, что я провел ночь под его кровом, по другой ли какой причине, только Хорь гораздо ласковее вчерашнего обошелся со мной.

سواء كان ذلك لأنني قضيت الليلة تحت سقفه، أو لسبب آخر، فإن هوريا كان ألطف معي بكثير من الأمس.

— Самовар тебе готов, — сказал он мне с улыбкой, — пойдем чай пить.

- "الساموفار جاهز لك"، قال لي بابتسامة، "تعال واشرب الشاي".

Мы уселись около стола. Здоровая баба, одна из его невесток, принесла горшок с молоком. Все его сыновья поочередно входили в избу.

جلسنا حول الطاولة. امرأة قوية، إحدى بناته، أحضرت وعاء من الحليب. ودخل جميع أبنائه إلى الكوخ على التوالي.

— Что у тебя за рослый народ! — заметил я старику.

- "يا لهم من رجال طوال القامة!"، قلت للرجل العجوز.

— Да, — промолвил он, откусывая крошечный кусок сахару, — на меня да на мою старуху жаловаться, кажись, им нечего.

- "نعم"، قال، وهو يقضم قطعة صغيرة من السكر، "يبدو أنهم لا يستطيعون أن يشتكوا مني أو من زوجتي العجوز".

— И все с тобой живут?

- "وهل يعيشون جميعًا معك؟"

— Все. Сами хотят, так и живут.

- "جميعهم. إنهم يرغبون في ذلك، ولذا فهم يعيشون معي".

— И все женаты?

- "وهل جميعهم متزوجون؟"

— Вон один, пострел, не женится, — отвечал он, указывая на Федю, который по-прежнему прислонился к двери. — Васька, тот еще молод, тому погодить можно.

- "هناك واحد، مغرور، لا يرغب في الزواج"، أجاب، مشيرًا إلى فيديا، الذي كان لا يزال متكئًا على الباب. "فاسكا، لا يزال شابًا، لذا يمكنه الانتظار".

— А что мне жениться? — возразил Федя, — мне и так хорошо. На что мне жена? Лаяться с ней, что ли?

- "ولماذا يجب أن أتزوج؟"، اعترض فيديا، "أنا مرتاح على هذا النحو. لماذا أحتاج إلى زوجة؟ لأتشاجر معها ربما؟"

— Ну, уж ты... уж я тебя знаю! кольца серебряные носишь... Тебе бы всё с дворовыми девками нюхаться... «Полноте, бесстыдники!» — продолжал старик, передразнивая горничных. — Уж я тебя знаю, белоручка ты этакой!

- "يا لك من رجل! إنني أعرفك جيدًا! إنك ترتدي خواتم فضية... أنت تريد أن تتودد إلى فتيات المنزل..."، استمر الرجل العجوز، مقلدًا أصوات الخادمات. "إنني أعرفك جيدًا، أنت مدلل جدًا!"

— А в бабе-то что хорошего?

- "وما الجيد في الزوجة؟"

— Баба — работница, — важно заметил Хорь. — Баба мужику слуга.

- "الزوجة عاملة،" لاحظ خوري بجدية. "الزوجة خادمة للرجل."

— Да на что мне работница?

- "ولكن ماذا أحتاج إلى عاملة؟"

— То-то, чужими руками жар загребать любишь. Знаем мы вашего брата.

- "ها أنت ذا، تحب أن تستفيد من عمل الآخرين. نحن نعرف أخاك جيدًا."

— Ну, жени меня, коли так. А? что! Что ж ты молчишь?

- "حسنًا، اجعلني أتزوج، إذا كان هذا هو الأمر. هه؟! لماذا تصمت؟"

— Ну, полно, полно, балагур. Вишь, барина мы с тобой беспокоим. Женю, небось... А ты, батюшка, не гневись: дитятко, видишь, малое, разуму не успело набраться.

- "حسنًا، حسنًا، أيها المهرج. انظر، نحن نزعج السيد. سيتزوجنا على الأرجح... وأنت يا سيدي، لا تغضب: إنه طفل صغير، لم يتعلم العقل بعد."

Федя покачал головой...

فيديا هز رأسه...

— Дома Хорь? — раздался за дверью знакомый голос, — и Калиныч вошел в избу с пучком полевой земляники в руках, которую нарвал он для своего друга, Хоря. Старик радушно его приветствовал. Я с изумлением поглядел на Калиныча: признаюсь, я не ожидал таких «нежностей» от мужика.

- "هل خوري في البيت؟" صوت مألوف انطلق من الباب، ودخل كالينيتش الكوخ ممسكًا بحفنة من الفراولة البرية التي قطفها لصديقه، خوري. رحب به الرجل العجوز بحفاوة. نظرت إلى كالينيتش بدهشة: أعترف أنني لم أتوقع مثل هذه "العاطفة" من رجل.

Я в этот день пошел на охоту часами четырьмя позднее обыкновенного и следующие три дня провел у Хоря.

ذهبت في ذلك اليوم للصيد أربع ساعات متأخرًا عن المعتاد، وقضيت الأيام الثلاثة التالية عند خوري.

Меня занимали новые мои знакомцы.

كنت مهتمًا بمعارفين الجديدين.

Не знаю, чем я заслужил их доверие, но они непринужденно разговаривали со мной.

لا أعرف كيف اكتسبت ثقتهم، لكنهم تحدثوا إلي بكل راحة.

Я с удовольствием слушал их и наблюдал за ними.

استمتعت بسماعهم والمراقبة.

Оба приятеля нисколько не походили друг на друга.

كلا الصديقين لم يكونا متشابهين على الإطلاق.

Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист; Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтательных.

كان خوري رجلاً إيجابيًا وعمليةً، ورأسًا إداريًا، وعقلانيًا؛ أما كالينيتش، فكان على النقيض، أحد المثاليين والرومانسيين والمتحمسين والحالمين.

Хорь понимал действительность, то есть: обстроился, накопил деньжонку, ладил с барином и с прочими властями; Калиныч ходил в лаптях и перебивался кое-как.

كان خوري يفهم الواقع، أي أنه بنى منزلًا، وجمع بعض المال، وتوافق مع المالك والسلطات الأخرى؛ أما كالينيتش، فكان يرتدي أحذية خشبية ويعيش على ما يجد.

Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное; у Калиныча была когда-то жена, которой он боялся, а детей и не бывало вовсе.

أنجب خوري عائلة كبيرة، مطيعة ومتفقة؛ أما كالينيتش، فكان لديه ذات مرة زوجة، كان يخاف منها، ولم يكن لديه أطفال على الإطلاق.

Хорь насквозь видел г-на Полутыкина; Калиныч благоговел перед своим господином.

كان خوري يرى السيد بولوتيكين بوضوح؛ أما كالينيتش، فكان يخاف من سيده.

Хорь любил Калиныча и оказывал ему покровительство; Калиныч любил и уважал Хоря.

كان خوري يحب كالينيتش ويقدم له الدعم؛ أما كالينيتش، فكان يحب ويحترم خوري.

Хорь говорил мало, посмеивался и разумел про себя; Калиныч объяснялся с жаром, хотя и не пел соловьем, как бойкий фабричный человек...

كان خوري يتحدث قليلًا، ويضحك ويفهم ما يقصده؛ أما كالينيتش، فكان يتحدث بحماس، رغم أنه لم يكن يتحدث بطلاقة، مثل رجل المصنع الماهر...

Но Калиныч был одарен преимуществами, которые признавал сам Хорь, например: он заговаривал кровь, испуг, бешенство, выгонял червей; пчелы ему дались, рука у него была легкая.

لكن كالينيتش كان يمتلك مواهب اعترف بها خوري نفسه، مثل: كان يستطيع إيقاف النزيف، والخوف، والجنون، ويطرد الديدان؛ كانت النحل تستجيب له، وكانت يده سريعة.

Хорь при мне попросил его ввести в конюшню новокупленную лошадь, и Калиныч с добросовестною важностью исполнил просьбу старого скептика.

عندما كان خوري بحضوري، طلب منه أن يُدخل الحصان حديث الشراء إلى الإسطبل، وقام كالينيتش بذلك بجدية وأهمية، ملبّيًا طلب الرجل المشكك القديم.

Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же — к людям, к обществу; Калиныч не любил рассуждать и всему верил слепо; Хорь возвышался даже до иронической точки зрения на жизнь.

كان كالينيتش أقرب إلى الطبيعة؛ بينما كان خوري أقرب إلى البشر والمجتمع؛ كان كالينيتش لا يحب التفكير ويؤمن بكل شيء بشكل أعمى؛ بينما كان خوري يرتقي حتى إلى وجهة نظر ساخرة للحياة.

Он много видел, много знал, и от него я многому научился.

لقد رأى الكثير، وعرف الكثير، وتعلمت منه الكثير.

Например, из его рассказов узнал я, что каждое лето, перед покосом, появляется в деревнях небольшая тележка особенного вида.

على سبيل المثال، عرفت من رواياته أن في كل صيف، قبل الحصاد، تظهر عربة صغيرة من نوع خاص في القرى.

В этой тележке сидит человек в кафтане и продает косы.

وفي هذه العربة، يجلس رجل يرتدي كفتان ويبيع المقصات.

На наличные деньги он берет рубль двадцать пять копеек — полтора рубля ассигнациями; в долг — три рубля и целковый.

وهو يأخذ بالنقد، روبلًا واحدًا وخمسة وعشرين كوبيكًا - روبلًا ونصفًا بالأوراق النقدية؛ وفي الدين، ثلاثة روبلات وروبلًا كاملًا.

Все мужики, разумеется, берут у него в долг. Через две-три недели он появляется снова и требует денег.

وبالطبع، يأخذ جميع الفلاحين الأموال منه. وبعد أسبوعين أو ثلاثة أسابيع، يعود مرة أخرى ويطالب بالمال.

У мужика овес только что скошен, стало быть, заплатить есть чем; он идет с купцом в кабак и там уже расплачивается.

وقد تم قص الأشعاب للتو في القرية، لذا فإن لديهم ما يدفعونه؛ ويذهبون مع التاجر إلى الحانة ويسددون هناك.

Иные помещики вздумали было покупать сами косы на наличные деньги и раздавать в долг мужикам по той же цене; но мужики оказались недовольными и даже впали в уныние; их лишали удовольствия щелкать по косе, прислушиваться, перевертывать ее в руках и раз двадцать спросить у плутоватого мещанина-продавца: «А что, малый, коса-то не больно того?»

وقد فكر بعض الملاك في شراء المقصات بأنفسهم نقدًا وتوزيعها على الفلاحين بنفس السعر؛ لكن أظهر الفلاحون عدم رضاهم، بل وحتى الاكتئاب؛ فقد حُرموا من متعة ضرب المقصات، والاستماع إليها، وقلبها في أيديهم، وسؤال البائع الغني عشرين مرة: "هل المقصات ليست جيدة جدًا، يا صبي؟"

Те же самые проделки происходят и при покупке серпов, с тою только разницей, что тут бабы вмешиваются в дело и доводят иногда самого продавца до необходимости, для их же пользы, поколотить их.

وتحدث نفس الأعمال أيضًا عند شراء المنجل، مع الاختلاف الوحيد أنه في هذه الحالة، تتدخل النساء في الأمر، ويضطر البائع أحيانًا، من أجل مصلحتهن، إلى ضربهن.

Но более всего страдают бабы вот при каком случае.

لكن النساء يعانين أكثر في حالة معينة.

Поставщики материала на бумажные фабрики поручают закупку тряпья особенного рода людям, которые в иных уездах называются «орлами».

يكلف موردو المواد لمصانع الورق أشخاصًا، يُطلق عليهم لقب "النسور" في بعض المقاطعات، بشراء أنواع معينة من القماش.

Такой «орел» получает от купца рублей двести ассигнациями и отправляется на добычу.

يحصل "النسور" هذا على حوالي مائتي روبل بالأوراق النقدية من التاجر ويذهب للشراء.

Но, в противность благородной птице, от которой он получил свое имя, он не нападает открыто и смело: напротив, «орел» прибегает к хитрости и лукавству.

ولكن على عكس الطيور النبيلة التي حصل عليها اسمه منها، فإنه لا يهاجم بشكل مفتوح وشجاع؛ بل على العكس، يلجأ "النسور" إلى الخداع والمكر.

Он оставляет свою тележку где-нибудь в кустах около деревни, а сам отправляется по задворьям да по задам, словно прохожий какой-нибудь или просто праздношатающийся.

يترك عربته في مكان ما في الأدغال بالقرب من القرية، ويذهب إلى الأفنية والأراضي، كما لو كان زائرًا أو متسكعًا ببساطة.

Бабы чутьем угадывают его приближенье и крадутся к нему навстречу.

تشعر النساء باقترابه عن طريق حدسهن ويتسللن نحوه.

Второпях совершается торговая сделка. За несколько медных грошей баба отдает «орлу» не только всякую ненужную тряпицу, но часто даже мужнину рубаху и собственную паневу.

تتم الصفقة بسرعة. مقابل بضعة نقود نحاسية، تعطي النساء "النسور" ليس فقط أي قطعة قماش غير مرغوب فيها، بل غالبًا ما تعطيه حتى قميص زوجها وردائها الخاصة.

В последнее время бабы нашли выгодным красть у самих себя и сбывать таким образом пеньку, в особенности «замашки», — важное распространение и усовершенствование промышленности «орлов»!

في الآونة الأخيرة، وجدت النساء أنه من المفيد أن يسرقن من أنفسهن ويبيعن بهذه الطريقة الخيزران، وخاصةً "الزاماشكي" - وهو تطور مهم وتحسين لصناعة "النسور"!

Но зато мужики, в свою очередь, навострились и при малейшем подозрении, при одном отдаленном слухе о появлении «орла» быстро и живо приступают к исправительным и предохранительным мерам.

ولكن على العكس من ذلك، أصبح الرجال، بدورهم، ماهرين في الكشف المبكر عن أي شكوك، أو حتى مجرد سماع أخبار عن ظهور "النسور"، ويبدأون بسرعة وحيوية في اتخاذ تدابير تصحيحية ووقائية.

И в самом деле, не обидно ли?

وفي الواقع، أليس هذا أمرًا مخيبًا للآمال؟

Пеньку продавать их дело, и они ее точно продают, не в городе, — в город надо самим тащиться, — а приезжим торгашам, которые, за неимением безмена, считают пуд в сорок горстей — а вы знаете, что за горсть и что за ладонь у русского человека, особенно когда он «усердствует»!

بيع الخيزران هو شأنهم، وهم يبيعونه بالفعل، ليس في المدينة - حيث يتعين عليهم الذهاب بأنفسهم - بل للتجار الزائرين الذين، بسبب عدم وجود ميزان، يحسبون الرطل بأربعين حفنات - وأنتم تعرفون ما هي حفنة وما هي قبضة عند الرجل الروسي، خاصةً عندما يكون "مجتهدًا"!

Таких рассказов я, человек неопытный и в деревне не «живалый» (как у нас в Орле говорится), наслушался вдоволь.

لقد استمعت كثيرًا إلى مثل هذه القصص، وأنا، شخص عديم الخبرة ولم "أعش" في القرية كما يقولون لدينا في أورل، لم أكن أعرف الكثير عنها.

Но Хорь не всё рассказывал, он сам меня расспрашивал о многом.

لكن هوري لم يكن يخبرني بكل شيء، بل كان يسألني عن أشياء كثيرة أيضًا.

Узнал он, что я бывал за границей, и любопытство его разгорелось...

اكتشف أنني كنت في الخارج، واشتعل فضوله...

Калиныч от него не отставал; но Калиныча более трогали описания природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий, больших городов; Хоря занимали вопросы административные и государственные.

كالينيتش لم يكن يقل أي شيء أقل من ذلك؛ لكن كالينيتش كان أكثر تأثرًا بالوصفات عن الطبيعة، والجبال، والشلالات، والمباني غير العادية، والمدن الكبيرة؛ بينما كان هوري يهتم بالمسائل الإدارية والحكومية.

Он перебирал всё по порядку: «Что, у них это там есть так же, как у нас, аль иначе?..

كان يستعرض كل شيء على التوالي: "هل لديهم هذا هناك أيضًا، مثلنا أم لا؟..

Ну, говори, батюшка, — как же?..» —

حسنًا، تحدث يا أبي، - كيف؟.." -

«А! ах, господи, твоя воля!» — восклицал Калиныч во время моего рассказа; Хорь молчал, хмурил густые брови и лишь изредка замечал, что, «дескать, это у нас не шло бы, а вот это хорошо — это порядок».

"آه! يا إلهي، كما تشاء!" - كان يستنجد كالينيتش أثناء حديثي؛ وكان هوري صامتًا، متجهمًا حواجبه الكثيفة، وملاحظًا فقط من حين لآخر أن "هذا لم يكن ليحدث عندنا، لكن هذا جيد - هذا نظام".

Всех его расспросов я передать вам не могу, да и незачем; но из наших разговоров я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак не ожидают читатели, — убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях.

لا يمكنني أن أنقل إليكم كل أسئلته، ولا داعي لذلك؛ لكنني خرجت من أحاديثنا باقتناع واحد، ربما لا يتوقعه القراء على الإطلاق - وهو الاقتناع بأن بيتر العظيم كان في المقام الأول رجلًا روسيًا، روسيًا في إصلاحاته بالضبط.

Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед.

الرجل الروسي على ثقة كبيرة من قوته وصلابته، لدرجة أنه لا يمانع في كسر نفسه: فهو لا يهتم كثيرًا بماضيه ويحدق بشجاعة إلى الأمام.

Что хорошо — то ему и нравится, что разумно — того ему и подавай, а откуда оно идет, — ему всё равно.

ما هو جيد - ذلك يعجبه، وما هو معقول - ذلك يقدم له، ومن أين يأتي - ذلك لا يهمه على الإطلاق.

Его здравый смысл охотно подтрунит над сухопарым немецким рассудком; но немцы, по словам Хоря, любопытный народец, и поучиться у них он готов.

سيفتخر عقله السليم بعقل الألمان الجاف؛ لكن الألمان، حسب قول هوري، شعب فضولي، وهو مستعد للتعلم منهم.

Благодаря исключительности своего положенья, своей фактической независимости, Хорь говорил со мной о многом, чего из другого рычагом не выворотишь, как выражаются мужики, жерновом не вымелешь.

بفضل استثنائية موقفه، واستقلاله الفعلي، تحدث هوري إلي عن الكثير من الأشياء، التي لا يمكن قلبها بأي قوة أخرى، كما يقول الفلاحون، أو طحنها في طاحونة.

Он действительно понимал свое положенье.

لقد فهم حقًا موقفه.

Толкуя с Хорем, я в первый раз услышал простую, умную речь русского мужика.

أثناء محادثتي مع هوري، سمعت للمرة الأولى خطابًا بسيطًا وذكيًا لرجل روسي.

Его познанья были довольно, по-своему, обширны, но читать он не умел; Калиныч — умел.

كانت معرفته واسعة إلى حد ما، بطريقته الخاصة، ولكنه لم يكن قادرًا على القراءة؛ كان كالينيتش قادرًا على ذلك.

«Этому шалопаю грамота далась, — заметил Хорь, — у него и пчелы отродясь не мерли». —

"هذا الشاب موهوب في القراءة والكتابة،" لاحظ هوري، "حتى النحل لم يمت في عائلته أبدًا." -

«А детей ты своих выучил грамоте?»

"هل علمت أطفالك القراءة والكتابة؟"

Хорь помолчал.

صمت هوري.

«Федя знает». —

"فيديا يعرف." -

«А другие?» —

"وماذا عن الآخرين؟" -

«Другие не знают». —

"الآخرون لا يعرفون." -

«А что́?»

"وماذا في ذلك؟"

Старик не отвечал и переменил разговор.

لم يرد العجوز وغيّر الموضوع.

Впрочем, как он умен ни был, водились и за ним многие предрассудки и предубеждения.

ومع ذلك، مهما كان ذكيًا، كان لديه العديد من الأفكار المسبقة والتحيزات.

Баб он, например, презирал от глубины души, а в веселый час тешился и издевался над ними.

على سبيل المثال، كان يحتقر النساء من أعماق قلبه، وفي وقت الفراغ، كان يسخر منهن ويضايقهن.

Жена его, старая и сварливая, целый день не сходила с печи и беспрестанно ворчала и бранилась; сыновья не обращали на нее внимания, но невесток она содержала в страхе божием.

كانت زوجته مسنّة وشجارية، لا تنزل عن الفرن طوال اليوم، وتشتكي وتتشاجر باستمرار؛ لم يهتم أبناؤها بها، لكنه أبقى زوجاته في خوف من الله.

Недаром в русской песенке свекровь поет: «Какой ты мне сын, какой семьянин! Не бьешь ты жены, не бьешь молодой...»

وليس من دون سبب أن تغني حماة الزوجة في الأغنية الروسية: "يا لك من ابني، يا لك من عائلة! أنت لا تضرب زوجتك، ولا تضرب عروسك..."

Я раз было вздумал заступиться за невесток, попытался возбудить сострадание Хоря; но он спокойно возразил мне, что «охота-де вам такими... пустяками заниматься, — пускай бабы ссорятся...

ذات مرة، حاولت أن أدافع عن زوجاتي، وحاولت أن أثير تعاطف هور؛ لكنه اعترض عليّ بهدوء، قائلًا: "من الأفضل أن تهتموا بمثل هذه... الأمور التافهة، دعوا النساء يتشاجرن..."

Их что разнимать — то хуже, да и рук марать не стоит».

"إن فصلناهن، فسيكون الأمر أسوء، ولا يستحق الأمر أن نضرب أنفسنا".

Иногда злая старуха слезала с печи, вызывала из сеней дворовую собаку, приговаривая: «Сюды, сюды, собачка!» —

في بعض الأحيان، كانت العجوز الشريرة تنزل من الفرن، وتستدعي الكلب من السقيفة، قائلة: "تعال، تعال، أيها الكلب!" -

и била ее по худой спине кочергой или становилась под навес и «лаялась», как выражался Хорь, со всеми проходящими.

وكانت تضربه على ظهره النحيف بمقلاة، أو تقف تحت السقيفة و"تقوم بعملها"، كما قال هور، مع كل من يمر.

Мужа своего она, однако же, боялась и, по его приказанию, убиралась к себе на печь.

ومع ذلك، كانت تخاف من زوجها، وبناءً على أوامره، كانت تعود إلى فرنها.

Но особенно любопытно было послушать спор Калиныча с Хорем, когда дело доходило до г-на Полутыкина.

لكن كان من المثير للاهتمام بشكل خاص أن نستمع إلى نقاش كالينيتش مع هور، عندما يتعلق الأمر بالسيد بولوتيكين.

«Уж ты, Хорь, у меня его не трогай», — говорил Калиныч.

"لا تلمسه يا هور"، قال كالينيتش.

«А что ж он тебе сапогов не сошьет?» — возражал тот.

"ولكن لماذا لا يصنع لك أحذية؟" اعترض هور.

«Эка, сапоги!..

"يا إلهي، الأحذية!..

на что мне сапоги?

ماذا في ذلك بالنسبة لي؟"

Я мужик...» — «Да вот и я мужик, а вишь...»

"أنا رجل أيضًا، وانظر..."

При этом слове Хорь поднимал свою ногу и показывал Калинычу сапог, скроенный, вероятно, из мамонтовой кожи.

عند هذه الكلمة، رفع هور قدمه وأظهر لكالينيتش حذاءً، مصنوعًا على الأرجح من جلد الماموث.

«Эх, да ты разве наш брат!» — отвечал Калиныч.

"يا للهول، أنت حقًا أخونا!"، رد كالينيتش.

«Ну, хоть бы на лапти дал: ведь ты с ним на охоту ходишь; чай, что день, то лапти». —

"حسنًا، أعطنا على الأقل أحذية جلدية: أنت تذهب معه للصيد؛ إنها أحذية جلدية كل يوم". -

«Он мне дает на лапти». —

"إنه يعطيني أحذية جلدية". -

«Да, в прошлом году гривенник пожаловал». Калиныч с досадой отворачивался, а Хорь заливался смехом, причем его маленькие глазки исчезали совершенно.

"نعم، في العام الماضي، أعطاني عملة نحاسية". انقلب كالينيتش بغضب، بينما انفجر هور في الضحك، واختفت عيناه الصغيرة تمامًا.

Калиныч пел довольно приятно и поигрывал на балалайке.

كان كالينيتش يغني بشكل لطيف ويعزف على البالالايا.

Хорь слушал, слушал его, загибал вдруг голову набок и начинал подтягивать жалобным голосом.

استمع هور إليه، وفجأة أمال رأسه إلى الجانب وبدأ في الغناء بصوت مأساوي.

Особенно любил он песню: «Доля ты моя, доля!»

كان يحب بشكل خاص الأغنية: "أنت مصيري، مصيري!"

Федя не упускал случая подтрунить над отцом.

لم يفوت فيدا أي فرصة للسخرية من والده.

«Чего, старик, разжалобился?»

"ماذا، أيها العجوز، أنت تبكي بشدة؟"

Но Хорь подпирал щеку рукой, закрывал глаза и продолжал жаловаться на свою долю...

لكن هور دعم خده بيده، وأغمض عينيه واستمر في الشكوى من مصيره...

Зато в другое время не было человека деятельнее его: вечно над чем-нибудь копается — телегу чинит, забор подпирает, сбрую пересматривает.

ومع ذلك، في أوقات أخرى، لم يكن هناك شخص أكثر نشاطًا منه: كان دائمًا يعمل على شيء ما - يصلح العربة، أو يصلح السياج، أو يفحص تجهيزات الخيول.

Особенной чистоты он, однако, не придерживался и на мои замечания отвечал мне однажды, что «надо-де избе жильем пахнуть».

ومع ذلك، لم يكن يلتزم بنظافة خاصة، ورد عليّ ذات مرة عندما أشرت إلى ذلك، قائلًا "يجب أن تنبعث رائحة المنزل".

— Посмотри-ка, — возразил я ему, — как у Калиныча на пасеке чисто.

- "انظر،" قلت له، "كم هو نظيف في حقل العسل لدى كالينيتش."

— Пчелы бы жить не стали, батюшка, — сказал он со вздохом.

- "النحل لن يعيش هنا، سيدي،" قال مع تنهد.

«А что, — спросил он меня в другой раз, — у тебя своя вотчина есть?» —

"وأنت،" سألني في مرة أخرى، "هل لديك أرضك الخاصة؟" -

«Есть». —

- "نعم." -

«Далеко отсюда?» —

- "هل هي بعيدة من هنا؟" -

«Верст сто». —

- "مائة ميل." -

«Что же ты, батюшка, живешь в своей вотчине?» —

- "لماذا أنت، سيدي، تعيش في أرضك الخاصة؟" -

«Живу». —

- "لأنني أعيش هناك." -

«А больше, чай, ружьем пробавляешься?» —

- "وهل أنت تستخدم البندقية في الغالب؟" -

«Признаться, да». —

- "في الحقيقة، نعم." -

«И хорошо, батюшка, делаешь; стреляй себе на здоровье тетеревов да старосту меняй почаще».

- "هذا جيد، سيدي، استمتع بإطلاق النار على الطواويس، وقم بتغيير العمدة في كثير من الأحيان."

На четвертый день, вечером, г. Полутыкин прислал за мной.

- في اليوم الرابع، في المساء، أرسل السيد بولوتيكين ليأخذني.

Жаль мне было расставаться с стариком.

- كان من المؤسف أن أقول وداعًا للرجل العجوز.

Вместе с Калинычем сел я в телегу.

- جلست في العربة مع كالينيتش.

«Ну, прощай, Хорь, будь здоров, — сказал я... — Прощай, Федя». —

- "حسنًا، وداعًا، خور، كن بصحة جيدة،" قلت... - "وداعًا، فيديا". -

«Прощай, батюшка, прощай, не забывай нас».

- "وداعًا، سيدي، وداعًا، لا تنسانا."

Мы поехали; заря только что разгоралась.

- ذهبنا؛ وكانت الشمس قد بدأت للتو في الظهور.

«Славная погода завтра будет», — заметил я, глядя на светлое небо.

- "سيكون الطقس جميلًا غدًا،" لاحظت، مشاهدًا السماء المشرقة.

«Нет, дождь пойдет, — возразил мне Калиныч, — утки вон плещутся, да и трава больно сильно пахнет».

- "لا، سيهطل المطر،" اعترض كالينيتش، "البط تتصفق، والعشب ذو رائحة قوية جدًا."

Мы въехали в кусты. Калиныч запел вполголоса, подпрыгивая на облучке, и всё глядел да глядел на зарю...

- دخلنا في الشجيرات. كالينيتش غنى بصوت منخفض، قافزًا على العربة، وكان يشاهد الشمس المشرقة طوال الوقت...

На другой день я покинул гостеприимный кров г-на Полутыкина.

- في اليوم التالي، تركت منزل السيد بولوتيكين الضيافة.

Book cover

Хорь И Калиныч

1.0×

دائمًا قيد التشغيل

تثبيت DiscoVox

انقر على أيقونة التثبيت في شريط العنوان على اليمين، ثم أكد.

تثبيت التطبيق

انضم إلى Discord