Часть Первая, Глава I
1×
Однажды летом, в деревне Грачах, у небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой, все в доме поднялись с рассветом, начиная с хозяйки до цепной собаки Барбоса.
One summer, in the village of Grachakh, all in Anna Pavlovna Aduyeva's house woke up at dawn, from the housekeeper to the chain dog, Barbos.
Только единственный сын Анны Павловны, Александр Федорыч, спал, как следует спать двадцатилетнему юноше, богатырским сном; а в доме все суетились и хлопотали.
Only Alexander Fyodorovich, Anna Pavlovna's only son, slept soundly like a twenty-year-old young man, a mighty sleep; while in the house, everyone was bustling and busy.
Люди ходили, однакож, на цыпочках и говорили шопотом, чтоб не разбудить молодого барина.
People were walking around, however, on tiptoe and speaking in whispers, so as not to wake the young master.
Чуть кто-нибудь стукнет, громко заговорит, сейчас, как раздраженная львица, являлась Анна Павловна и наказывала неосторожного строгим выговором, обидным прозвищем, а иногда, по мере гнева и сил своих, и толчком.
If anyone made the slightest noise or spoke loudly, Anna Pavlovna would appear, like a lioness disturbed from her lair, and punish the careless with a stern rebuke, an insulting nickname, and sometimes, according to her anger and strength, with a push.
На кухне стряпали в трое рук, как будто на десятерых, хотя все господское семейство только и состояло, что из Анны Павловны да Александра Федорыча.
In the kitchen, three people were cooking as if they were ten, though the entire aristocratic family consisted only of Anna Pavlovna and Alexander Fyodorovich.
В сарае вытирали и подмазывали повозку.
In the barn, they were polishing and greasing the carriage.
Все были заняты и работали до поту лица.
Everyone was busy and working up a sweat.
Барбос только ничего не делал, но и тот по-своему принимал участие в общем движении.
Barbos did nothing, but he, too, participated in the general activity in his own way.
Когда мимо его проходил лакей, кучер или шмыгала девка, он махал хвостом и тщательно обнюхивал проходящего, а сам глазами, кажется, спрашивал: «Скажут ли мне, наконец, что у нас сегодня за суматоха?»
As the servant, coachman, or a passing maid would pass by, Barbos would wag his tail and sniff them thoroughly, as if to ask with his eyes: "Will they finally tell me what all the commotion is about today?"
А суматоха была оттого, что Анна Павловна отпускала сына в Петербург на службу, или, как она говорила, людей посмотреть и себя показать.
The commotion was because Anna Pavlovna was sending her son to St. Petersburg for service, or as she put it, to see people and show herself off.
Убийственный для нее День!
A deadly day for her!
От этого она такая грустная и расстроенная.
This is why she is so sad and upset.
Часто, в хлопотах, она откроет рот, чтоб приказать что-нибудь, и вдруг остановится на полуслове, голос ей изменит, она отвернется в сторону и оботрет, если успеет, слезу, а не успеет, так уронит ее в чемодан, в который сама укладывала Сашенькино белье.
Often, in the midst of her troubles, she would open her mouth to give an order, but then stop halfway, her voice would fail her, she would turn away, and wipe a tear, or if she didn't make it in time, she would drop it into her suitcase, in which she had just folded Sasha's laundry.
Слезы давно кипят у ней в сердце; они подступили к горлу, давят грудь и готовы брызнуть в три ручья; но она как будто берегла их на прощанье и изредка тратила по капельке.
Tears had been boiling in her heart for a long time; they rose to her throat, pressed on her chest, and were ready to burst forth in three streams, but as if she was saving them for goodbye, she sparingly let a drop or two fall.
Не одна она оплакивала разлуку: сильно горевал тоже камердинер Сашеньки, Евсей.
She was not alone in her sorrow; Evsey, Sasha's chamberman, was also deeply affected.
Он отправлялся с барином в Петербург, покидал самый теплый угол в дому, за лежанкой, в комнате Аграфены, первого министра в хозяйстве Анны Павловны и — что всего важнее для Евсея — первой ее ключницы.
He was leaving with the baron to St. Petersburg, leaving the warmest corner of the house, by the fireplace, in Arafena's room, the first minister in Anna Pavlovna's household, and — most importantly for Evsey — her first key-keeper.
За лежанкой только и было места, чтоб поставить два стула и стол, на котором готовился чай, кофе, закуска.
The only place for a couch, two chairs, and a table, on which tea, coffee, and snacks were prepared.
Евсей прочно занимал место и за печкой и в сердце Аграфены.
Evsey held a firm place both by the fireplace and in Arafena's heart.
На другом стуле заседала она сама.
She sat on the other chair herself.
История об Аграфене и Евсее была уж старая история в доме.
The story of Arafena and Evsey was an old one in the house.
О ней, как обо всем на свете, поговорили, позлословили их обоих, а потом, так же как и обо всем, замолчали.
Everyone had talked about her, spoken ill of both her and him, and then, just like everything else, they stopped talking about it.
Сама барыня привыкла видеть их вместе, и они блаженствовали целые десять лет.
The baroness was accustomed to seeing them together, and they had been blissful for ten years.
Многие ли в итоге годов своей жизни начтут десять счастливых?
How many people in the end count ten years of their lives as happy?
Зато вот настал и миг утраты!
But then came the moment of loss!
Прощай, теплый угол, прощай, Аграфена Ивановна, прощай, игра в дураки, и кофе, и водка, и наливка — все прощай!
Goodbye, cozy corner, goodbye, Arafena Ivanovna, goodbye, foolish games, coffee, vodka, and likers — everything goodbye!
Евсей сидел молча и сильно вздыхал.
Evsey sat silently and sighed deeply.
Аграфена, насупясь, суетилась по хозяйству.
Arafena, frowning, bustled about the house.
У ней горе выражалось по-своему.
Her grief expressed itself in its own way.
Она в тот день с ожесточением разлила чай и вместо того, чтоб первую чашку крепкого чаю подать, по обыкновению, барыне, выплеснула его вон: «никому, дескать, не доставайся», и твердо перенесла выговор.
She poured the tea with fury that day, spilling it down the drain instead of serving the strong tea to the baroness as was her custom, muttering, "No one should have it," and took the reprimand resolutely.
Кофе у ней перекипел, сливки подгорели, чашки валились из рук.
Her coffee boiled over, the cream burned, and the cups slipped from her hands.
Она не поставит подноса на стол, а брякнет; не отворит шкафа и двери, а хлопнет.
She won't set the tray on the table, but slam it; won't open the cupboard and doors, but bang them.
Но она не плакала, а сердилась на все и на всех.
But she didn't cry; she was angry with everything and everyone.
Впрочем, это вообще было главною чертою в ее характере.
However, this was a defining trait in her character.
Она никогда не была довольна; все не по ней; всегда ворчала, жаловалась.
She was never satisfied; everything was not to her liking; she was always grumbling and complaining.
Но в эту роковую для нее минуту характер ее обнаруживался во всем своем пафосе.
But in this fateful moment, her character revealed itself in all its grandeur.
Пуще всего, кажется, она сердилась на Евсея.
Above all, it seemed, she was angry with Yevsey.
Аграфена Ивановна!.. — —
Arafena Ivanovna...
сказал он жалобно и нежно, что не совсем шло к его длинной и плотной фигуре.
he said sadly and tenderly, as it didn't quite go to his tall and stout figure.
Ну, — что ты, разиня, тут расселся? —
Well, you sly fox, what are you doing here?
отвечала она, как будто он в первый раз тут сидел. —
"You, as if you've never sat here before," she answered.
Пусти прочь: надо полотенце достать.
Go away: I need to get a towel.
Эх, — Аграфена Ивановна!.. —
Ah, Arafena Ivanovna...
повторил он лениво, вздыхая и поднимаясь со стула и тотчас опять опускаясь, когда она взяла полотенце.
he repeated lazily, sighing and standing up from the chair, only to sit back down again when she took the towel.
Только хнычет! —
Just grumbling!
Вот пострел навязался!
Here comes trouble!
Что это за наказание, господи!
What a punishment, Lord!
и не отвяжется!
and it won't let go!
И она со звоном уронила ложку в полоскательную чашку.
And she dropped the spoon with a clatter into the saucer.
Аграфена! — —
Arafena!
раздалось вдруг из другой комнаты, — ты никак с ума сошла!
"Arafena! You're going crazy!" it echoed from the other room.
разве не знаешь, что Сашенька почивает?
Don't you know that Sasha is resting?
Подралась, что ли, с своим возлюбленным на прощанье?
Did she fight with her lover goodbye?
Не пошевелись для тебя, — сиди, как мертвая! —
Don't move for me, — sit like a statue!
прошипела по-змеиному Аграфена, вытирая чашку обеими руками, как будто хотела изломать ее в куски.
Hissed, Arafena wiped the cup with both hands, as if she wanted to break it into pieces.
Прощайте, — прощайте! —
Goodbye, goodbye!
с громаднейшим вздохом сказал Евсей, — последний денек, Аграфена Ивановна!
With a great sigh, said Yevsey, "Last day, Ms. Arafena!"
И слава богу! —
And praise be!
пусть унесут вас черти отсюда: просторнее будет.
May the devils take you away from here: it'll be roomier.
Да пусти прочь, негде ступить: протянул ноги-то!
Yes, go away, there's no room: extend your legs!
Он тронул было ее за плечо — как она ему ответила!
He touched her shoulder — how she responded!
Он опять вздохнул, но с места не двигался; да напрасно и двинулся бы: Аграфене этого не хотелось.
He sighed again, but did not move from his place; and he would have been wrong to move: Arafena did not want that.
Евсей знал это и не смущался.
Yevsey knew it and was not embarrassed.
Кто-то сядет на мое место? — —
Will someone take my place? —
промолвил он, все со вздохом.
he said, with a sigh.
Леший! — —
Wight!
отрывисто отвечала она.
she answered sharply.
Дай-то бог! —
God willing!
лишь бы не Прошка.
Just not Proshka.
А кто-то в дураки с вами станет играть?
Would anyone play with you like a fool?
Ну хоть бы и Прошка, — так что ж за беда? —
Well, at least it's not Proshka, so what's the harm?
со злостью заметила она.
she noted with anger.
Евсей встал.
Yevsey stood up.
Вы не играйте с Прошкой, — ей-богу, не играйте! —
Don't play with Proshka, God forbid, don't play!
сказал он с беспокойством и почти с угрозой.
He said with concern and almost menacingly.
А кто мне запретит? —
Who will stop me?
ты, что ли, образина этакая?
Are you some kind of weirdo?
Матушка, — Аграфена Ивановна! —
Mother, Arafena Ivanovna!
начал он умоляющим голосом, обняв ее — за талию, сказал бы я, если б у ней был хоть малейший намек на талию.
He began in a supplicant voice, embracing her — "I would say, if she had even the slightest hint of a waist."
Она отвечала на объятие локтем в грудь.
She responded with a hug, elbow in her chest.
Матушка, — Аграфена Ивановна! —
Mother, Arafena Ivanovna!
повторил он, — будет ли Прошка любить вас так, как я?
He repeated, "Will Proshka love you as I do?"
Поглядите, какой он озорник: ни одной женщине проходу не даст.
Look at him, what a rascal: he won't give any woman a chance.
А я-то!
Me!
э-эх!
Ah!
Вы у меня, что синь-порох в глазу!
You're in my way!
Если б не барская воля, так...
If it weren't for the baron's will...
эх!..
Ah!..
Он при этом крякнул и махнул рукой.
He chuckled and waved his hand.
Аграфена не выдержала: и у ней, наконец, горе обнаружилось в слезах.
Agrafena could hold back no longer: tears finally welled up in her eyes.
Да отстанешь ли ты от меня, — окаянный? —
Will you leave me, you wretched one?
говорила она плача, — что мелешь, дуралей!
She said, crying, "Are you going to leave me, you fool!"
Свяжусь я с Прошкой!
I'll get in touch with Proshka!
разве не видишь сам, что от него путного слова не добьешься?
Can't you see that you won't get a useful word out of him?
только и знает, что лезет с ручищами...
He only knows how to bluster...
И к вам лез? —
And he came after me?
Ах, мерзавец!
Ah, scoundrel!
А вы, небось, не скажете!
And you, of course, won't tell!
Я бы его...
I'd...
Полезь-ка, — так узнает!
Go and find out, then!
Разве нет в дворне женского пола, кроме меня?
Isn't there a single female scoundrel except for me?
С Прошкой свяжусь!
I'll get in touch with Proshka!
вишь, что выдумал!
You know what you've come up with!
Подле него и сидеть-то тошно — свинья свиньей!
It's uncomfortable even to sit next to him—he's like a pig!
Он, того и гляди, норовит ударить человека или сожрать что-нибудь барское из-под рук — и не увидишь.
He's always trying to hit someone or steal something fancy from the table—you won't catch him at it.
Уж если, — Аграфена Ивановна, случай такой придет — лукавый ведь силен, — так лучше Гришку посадите тут: по крайности малый смирный, работящий, не зубоскал...
If such a time comes—and Arafena Ivanovna, as they say, is a cunning one—it would be best to seat Grisha here: he's a small, meek, hardworking boy, not given to complaining...
Вот еще выдумал! — —
And another thing!
накинулась на него Аграфена, — что ты меня всякому навязываешь, разве я какая-нибудь...
Arafena pounced on him, "Why are you pushing your suggestions on me? Am I some...?"
Пошел вон отсюда!
Get out of here!
Много вашего брата, всякому стану вешаться на шею: не таковская!
Don't be so clingy, it's not attractive!
С тобой только, этаким лешим, попутал, видно, лукавый за грехи мои связаться, да и то каюсь...
With you, it's as if the devil himself has got a hold of me, I must have done something to deserve this...
а то выдумал!
and it's all in my head!
Бог вас награди за вашу добродетель! —
God bless you for your virtue!
как камень с плеч! —
off my back!
воскликнул Евсей.
Eusebius exclaimed.
Обрадовался! — —
He was delighted!
зверски закричала она опять, — есть чему радоваться — радуйся!
She screamed again, "There's nothing to be happy about - be happy!"
И губы у ней побелели от злости.
Her lips turned white with anger.
Оба замолчали.
Both fell silent.
Аграфена Ивановна! — —
Arafena Ivanovna!
робко сказал Евсей немного погодя.
Eusebius said timidly after a moment.
Ну, — что еще?
Well?
Я ведь и забыл: — у меня нынче с утра во рту маковой росинки не было.
I forgot to mention: I haven't had a taste of anything since this morning.
Только и дела!—
That's all there is to it!
С горя, — матушка.
From despair, Mother.
Она достала с нижней полки шкафа, из-за головы сахару, стакан водки и два огромные ломтя хлеба с ветчиной.
She reached for the sugar from the bottom shelf, followed by a glass of vodka and two large slices of ham on bread.
Все это давно было приготовлено для него ее заботливой рукой.
All of it had been prepared for him long ago by her caring hands.
Она сунула ему их, как не суют и собакам.
She shoved them at him as if she were feeding dogs.
Один ломоть упал на пол.
One slice fell to the floor.
На вот, — подавись!
There, swallow this!
О, чтоб тебя...
Oh, you...
да тише, не чавкай на весь дом.
Be quiet, don't chew so loudly in the whole house.
Она отвернулась от него с выражением будто ненависти, а он медленно начал есть, глядя исподлобья на Аграфену и прикрывая одною рукою рот.
She turned away from him with an expression of hatred, and he began to eat slowly, looking down at Agrafena with one hand covering his mouth.
Между тем в воротах показался ямщик с тройкой лошадей.
Meanwhile, a cart with three horses appeared at the gate.
Через шею коренной переброшена была дуга.
A harness was slung over the horse's neck.
Колокольчик, привязанный к седелке, глухо и несвободно ворочал языком, как пьяный, связанный и брошенный в караульню.
The bell attached to the saddle clanged sluggishly and helplessly, as if drunk and tied to a pillar.
Ямщик привязал лошадей под навесом сарая, снял шапку, достал оттуда грязное полотенце и отер пот с лица.
The driver tied the horses under the shed, took off his cap, and wiped the sweat from his face with a dirty cloth.
Анна Павловна, увидев его из окна, побледнела.
Anna Pavlovna, seeing him from the window, paled.
У ней подкосились ноги и опустились руки, хотя она ожидала этого.
Her legs gave way, and her hands dropped, though she had expected it.
Оправившись, она позвала Аграфену.
Righting herself, she called out to Agrafena.
Поди-ка на цыпочках, — тихохонько, посмотри, спит ли Сашенька? —
Come closer on tiptoe, she whispered, "Check if Sasha is sleeping?"
сказала она. —
she said
Он, мой голубчик, проспит, пожалуй, и последний денек: так и не нагляжусь на него.
"He'll sleep it off, my dear, I suppose, and that's the last time I'll see him."
Да нет, куда тебе!
No, no, you mustn't!
ты, того гляди, влезешь как корова!
You'll get yourself in trouble, you fool!
я лучше сама...
I had better do it myself...
И пошла.
And she went.
Поди-ка ты, — не-корова! —
Go on, you fool!
ворчала Аграфена, воротясь к себе. —
"Grumbling, Arafena returned to her room."
Вишь, корову нашла!
"Found the cow!"
много ли у тебя этаких коров-то?
Do you have many such cows?
Навстречу Анне Павловне шел и сам Александр Федорыч, белокурый молодой человек, в цвете лет, здоровья и сил.
Alexander Fyodorovich, a fair-haired young man, in the prime of life, walked towards Anna Pavlovna.
Он весело поздоровался с матерью, но, увидев вдруг чемодан и узлы, смутился, молча отошел к окну и стал чертить пальцем по стеклу.
He greeted his mother cheerfully, but upon seeing the suitcase and the bundles, he grew embarrassed, silently retreated to the window, and began to trace patterns on the glass with his finger.
Через минуту он уже опять говорил с матерью и беспечно, даже с радостью смотрел на дорожные сборы.
A minute later, he was already talking to his mother again, carelessly, even happily, looking at the travel preparations.
Что это ты, — мой дружок, как заспался, — сказала Анна Павловна, — даже личико отекло?
"What's wrong with you, my friend, why are you asleep?" said Anna Pavlovna, "Even your face has swelled up?"
Дай-ка вытру тебе глаза и щеки розовой водой.
Let me splash some rosewater on your eyes and cheeks.
Нет, — маменька, не надо.
"No, mother, I don't want to."
Чего ты хочешь позавтракать: — чайку прежде или кофейку?
"What would you like to have for breakfast: tea first or coffee?"
Я велела сделать и битое мясо со сметаной на сковороде — чего хочешь?
I ordered them to make chopped meat with cream in a pan — what do you want?
Все равно, — маменька.
"It doesn't matter, mother."
Анна Павловна продолжала укладывать белье, потом остановилась и посмотрела на сына с тоской.
Anna Pavlovna continued to fold the laundry, then stopped and looked at her son with longing.
Саша!.. — —
"Sasha...!"
сказала она через несколько времени.
she said after a moment.
Чего изволите, — маменька?
"What would you like, mother?"
Она медлила говорить, как будто чего-то боялась.
She hesitated, as if she was afraid of something.
Куда ты едешь, — мой друг, зачем? —
"Where are you going, my friend, why?"
спросила она, наконец, тихим голосом.
she finally asked in a quiet voice.
Как куда, — маменька?
"Where to, mother?"
в Петербург, затем...
to Saint Petersburg, then...
затем...
then...
чтоб...
to...
Послушай, — Саша, — сказала она в волнении, положив ему руку на плечо, по-видимому с намерением сделать последнюю попытку, — еще время не ушло: подумай, останься!
"Listen, Sasha," she said, putting her hand on his shoulder, clearly intending her last attempt, "the time hasn't passed yet: think, stay!"
Остаться! —
Stay!
как можно!
"How can I!"
да ведь и...
yes, after all...
белье уложено, — сказал он, не зная, что выдумать.
"The laundry is folded," he said, unsure what else to say.
Уложено белье! —
"Laundry folded!"
да вот...
"Yes, well..."
вот...
"Here... "
вот...
"Here... "
гляди — и не уложено.
"Look — it's not folded."
Она в три приема вынула все из чемодана.
She took everything out of the suitcase in three trips.
Как же это так, — маменька?
"How is that possible, Mom?"
собрался — и вдруг опять!
"Packed up — and suddenly, again!"
Что скажут...
"What will they say..."
Он опечалился.
He became sad.
Я не столько для себя самой, — сколько для тебя же отговариваю.
"I'm not doing this for myself, but for you."
Зачем ты едешь?
"Why are you going?"
Искать счастья?
"To seek happiness?"
Да разве тебе здесь нехорошо?
"Isn't it good for you here?"
разве мать день-деньской не думает о том, как бы угодить всем твоим прихотям?
"Isn't Mother constantly thinking of how to please all your whims?"
Конечно, ты в таких летах, что одни материнские угождения не составляют счастья; да я и не требую этого.
"Of course, at your age, one doesn't find happiness just in maternal indulgences; and I don't demand it."
Ну, погляди вокруг себя: все смотрят тебе в глаза.
"Well, look around you: everyone is looking at you in the eyes."
А дочка Марьи Карповны, Сонюшка?
"Sonia, Mary Karpova's daughter?"
Что...
"What...?"
покраснел?
"Blushed?"
Как она, моя голубушка — дай бог ей здоровья — любит тебя: слышь, третью ночь не спит!
"How she loves you, my dear — may God bless her — she hasn't slept for a third night!"
Вот, — маменька, что вы!
"Here, Mom, what are you doing!"
она так...
"She's like that..."
Да, — да, будто я не вижу...
"Yes, yes, as if I don't see..."
Ах!
"Ah!"
чтоб не забыть: она взяла обрубить твои платки — «я, говорит, сама, сама, никому не дам, и метку сделаю», — видишь, чего же еще тебе?
"So remember: she took your handkerchiefs — 'I'll do it myself, I won't give them to anyone else,' she said, you see what else I have to do?"
Останься!
"Stay!"
Он слушал молча, поникнув головой, и играл кистью своего шлафрока.
He listened silently, drooping his head, and played with the brush of his slipper.
Что ты найдешь в Петербурге? — —
"What will you find in St. Petersburg?"
продолжала она. —
"You'll find out," she continued.
Ты думаешь, там тебе такое же житье будет, как здесь?
Do you think you'll have the same life there as here?
Э, мой друг!
"Ah, my friend!"
Бог знает, чего насмотришься и натерпишься: и холод, и голод, и нужду — все перенесешь.
"God knows what you'll see and endure: cold, hunger, want — you'll withstand it all."
Злых людей везде много, а добрых не скоро найдешь.
There are many evil people everywhere, and you won't find many good ones soon.
А почет — что в деревне, что в столице — все тот же почет.
"Honor is the same in the village as in the capital — it's always honorable."
Как не увидишь петербургского житья, так и покажется тебе, живучи здесь, что ты первый в мире; и во всем так, мой милый!
"If you haven't experienced life in St. Petersburg, it will seem to you that you are the first in the world, especially when living here, my dear!"
Ты же воспитан, и ловок, и хорош.
You are well-bred, clever, and good.
Мне бы, старухе, только оставалось радоваться, глядя на тебя.
"All I, an old woman, could do is rejoice at looking at you."
Женился бы, послал бы бог тебе деточек, а я бы нянчила их — и жил бы без горя, без забот, и прожил бы век свой мирно, тихо, никому бы не позавидовал; а там, может, и не будет хорошо, может, и помянешь слова мои...
"If I were married, and had children, God would send them to you, and I would take care of them — and I would live without sorrow, without worry, and peacefully, quietly, not envying anyone; but maybe it won't be good, maybe you'll regret my words..."
Останься, Сашенька, — а?
"Stay, Sasha, okay?"
Он кашлянул и вздохнул, но не сказал ни слова.
He coughed and sighed, but said not a word.
А посмотри-ка сюда, — — продолжала она, отворяя дверь на балкон, — и тебе не жаль покинуть такой уголок?
"Look here," she continued, opening the balcony door, "and don't you regret leaving such a place?"
С балкона в комнату пахнуло свежестью.
The balcony room smelled fresh.
От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени.
The garden stretched out from the house into the distant space, filled with old linden trees, a thick blackberry bush, and rows of lilac bushes.
Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью.
Among the trees, flowers bloomed, scattered in all directions along the paths, and further away, the lake gently lapped at the shore, bathed in the golden rays of the morning sun. On one side, it was a mirror-like surface, and on the other, a dark blue like the sky, reflecting in the water.
А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.
And beyond, the fields, a theater of colorful grains swaying in the wind, extended, bordering the dark forest.
Анна Павловна, прикрыв одной рукой глаза от солнца, другой указывала сыну попеременно на каждый предмет.
Anna Pavlovna, shading her eyes from the sun with one hand, pointed to each object in turn with the other.
Погляди-ка, — — говорила она, — какой красотой бог одел поля наши!
"Look," she said, "how beautifully the fields are dressed!"
Вон с тех полей одной ржи до пятисот четвертей сберем; а вон и пшеничка есть, и гречиха; только гречиха нынче не то, что прошлый год: кажется, плоха будет.
From those fields, we'll harvest up to five hundred quarters of rye; and there's wheat and buckwheat too. But buckwheat isn't what it used to be this year; it doesn't look good.
А лес-то, лес-то как разросся!
And the forest, oh, how it has grown!
Подумаешь, как велика премудрость божия!
One wonders at the greatness of divine wisdom!
Дровец с своего участка мало-мало на тысячу продадим.
We'll sell a thousand bundles of wood from our plot.
А дичи, дичи что!
As for game, there's plenty!
и ведь все это твое, милый сынок: я только твоя приказчица.
And all this is yours, my dear son: I am merely your manager.
Погляди-ка, озеро: что за великолепие!
Look at the lake: what a sight!
истинно небесное!
Truly heavenly!
рыба так и ходит; одну осетрину покупаем, а то ерши, окуни, караси кишмя-кишат: и на себя и на людей идет.
The fish are biting; we'll buy one sturgeon, and there are so many pike, perch, and carp—plenty to feed ourselves and others.
Вон твои коровки и лошадки пасутся.
Look, your cows and horses are grazing.
Здесь ты один всему господин, а там, может быть, всякий станет помыкать тобой.
Here, you are the master, but elsewhere, anyone might tease you.
И ты хочешь бежать от такой благодати, еще не знаешь куда, в омут, может быть, прости господи...
And you want to run away from such grace, not knowing where, into the depths, perhaps... God forgive you...
Останься!
Stay!
Он молчал.
He remained silent.
Да ты не слушаешь, — — сказала она. —
"You're not listening," she said.
Куда это ты так пристально загляделся?
Where are you looking so intently at?
Он молча и задумчиво указал рукой вдаль.
He pointed silently and thoughtfully into the distance.
Анна Павловна взглянула и изменилась в лице.
Anna Pavlovna looked and her face changed.
Там, между полей, змеей вилась дорога и убегала за лес, дорога в обетованную землю, в Петербург.
There, between the fields, a serpentine road wound its way into the forest, leading to the promised land, to St. Petersburg.
Анна Павловна молчала несколько минут, чтоб собраться с силами.
Anna Pavlovna remained silent for several minutes to gather her strength.
Так вот что! — —
So that's it!
проговорила она, наконец, уныло. —
"That's it," she finally said, gloomily.
Ну, мой друг, бог с тобой!
Well, my friend, good luck to you!
поезжай, уж если тебя так тянет отсюда: я не удерживаю!
Go then, if you feel so drawn away from here; I cannot stop you!
По крайней мере не скажешь, что мать заедает твою молодость и жизнь.
At least you won't say that your mother is devouring your youth and life.
Бедная мать!
Poor mother!
вот тебе и награда за твою любовь!
Here's your reward for your love!
Того ли ожидала ты?
Was that what you expected?
В том-то и дело, что матери не ожидают наград.
That's precisely the point, mothers don't expect rewards.
Мать любит без толку и без разбору.
A mother loves without condition.
Велики вы, славны, красивы, горды, переходит имя ваше из уст в уста, гремят ваши дела по свету — голова старушки трясется от радости, она плачет, смеется и молится долго и жарко.
You are great, renowned, beautiful, your name echoes from mouth to mouth, your deeds resound around the world — an old woman's head shakes with joy, she weeps, laughs, and prays long and fervently.
А сынок, большею частью, и не думает поделиться славой с родительницею.
And the son, for the most part, does not think to share the glory with his mother.
Нищи ли вы духом и умом, отметила ли вас природа клеймом безобразия, точит ли жало недуга ваше сердце или тело, наконец отталкивают вас от себя люди и нет вам места между ними — тем более места в сердце матери.
Whether you are poor in spirit and mind, marked by nature with the stamp of deformity, whether a thorn of illness sharpens your heart or body, finally, whether people repel you and there is no place for you among them — especially no place in your mother's heart.
Она сильнее прижимает к груди уродливое, неудавшееся чадо и молится еще долее и жарче.
She clings all the harder to her deformed, unsuccessful child and prays even longer and more fervently.
Как назвать Александра бесчувственным за то, что он решился на разлуку?
How can Alexander be considered insensitive for daring to cause a separation?
Ему было двадцать лет.
He was twenty years old.
Жизнь от пелен ему улыбалась; мать лелеяла и баловала его, как балуют единственное чадо; нянька все пела ему над колыбелью, что он будет ходить в золоте и не знать горя; профессоры твердили, что он пойдет далеко, а по возвращении его домой ему улыбнулась дочь соседки.
Life smiled upon him; his mother doted and pampered him, as one would a only child; the nanny sang him lullabies, telling him he would walk in gold and know no sorrow; his professors predicted he would go far, and upon his return home, the daughter of their neighbor greeted him with a smile.
И старый кот, Васька, был к нему, кажется, ласковее, нежели к кому-нибудь в доме.
And the old cat, Vasya, seemed to be kinder to him than anyone else in the house.
О горе, слезах, бедствиях он знал только по слуху, как знают о какой-нибудь заразе, которая не обнаружилась, но глухо где-то таится в народе.
He knew sorrow, tears, and hardship only by hearsay, as one knows about some hidden illness that has not manifested itself, but lurks silently within the people.
От этого будущее представлялось ему в радужном свете.
From this, his future seemed bright and full of promise.
Его что-то манило вдаль, но что именно — он не знал.
Something pulled him away, but he didn't know what.
Там мелькали обольстительные призраки, но он не мог разглядеть их; слышались смешанные звуки — то голос славы, то любви: все это приводило его в сладкий трепет.
There flickered enticing ghosts, but he couldn't make out what they were; mixed sounds — a voice of fame, or love — all brought him a sweet tremor.
Ему скоро тесен стал домашний мир.
His domestic world soon became too confining.
Природу, ласки матери, благоговение няньки и всей дворни, мягкую постель, вкусные яства и мурлыканье Васьки — все эти блага, которые так дорого ценятся на склоне жизни, он весело менял на неизвестное, полное увлекательной и таинственной прелести.
He traded the comforts of nature, his mother's affection, the nanny's doting, the warmth of his home, delicious meals, and Vasya's purring for an unknown, thrilling, and mysterious allure.
Даже любовь Софьи, первая, нежная и розовая любовь, не удерживала его.
Even Sofia's love, his first, tender, and pink love, couldn't keep him.
Что ему эта любовь?
What does this love mean to him?
Он мечтал о колоссальной страсти, которая не знает никаких преград и свершает громкие подвиги.
He dreamed of a colossal passion, one that knows no bounds and accomplishes mighty feats.
Он любил Софью пока маленькою любовью, в ожидании большой.
He loved Sofia with a small, hopeful love, awaiting the great one.
Мечтал он и о пользе, которую принесет отечеству.
He dreamt of the benefit he would bring to his homeland.
Он прилежно и многому учился.
He diligently studied and learned much.
В аттестате его сказано было, что он знает с дюжину наук да с полдюжины древних и новых языков.
His diploma stated that he knew a dozen sciences and half a dozen ancient and modern languages.
Всего же более он мечтал о славе писателя.
Yet, he dreamt of nothing more than becoming a writer.
Стихи его удивляли товарищей.
His poems amazed his peers.
Перед ним расстилалось множество путей, и один казался лучше другого.
Before him lay countless paths, and each seemed better than the last.
Он не знал, на который броситься.
He didn't know which path to choose.
Скрывался от глаз только прямой путь; заметь он его, так тогда, может быть, и не поехал бы.
The direct path was hidden from view; had he noticed it, he might not have gone that way.
Как же ему было остаться?
How could he stay then?
Мать желала — это опять другое и очень естественное дело.
His mother wished it, which was another and quite natural thing.
В сердце ее отжили все чувства, кроме одного — любви к сыну, и оно жарко ухватилось за этот последний предмет.
In her heart, all feelings lived except one — love for her son, and it fiercely clung to this last object.
Не будь его, что же ей делать?
Without him, what was she to do?
Хоть умирать.
Die.
Уж давно доказано, что женское сердце не живет без любви.
It has long been proven that a woman's heart does not live without love.
Александр был избалован, но не испорчен домашнею жизнью.
Alexander was spoiled, but not corrupted by domestic life.
Природа так хорошо создала его, что любовь матери и поклонение окружающих подействовали только на добрые его стороны, развили, например, в нем преждевременно сердечные склонности, поселили ко всему доверчивость до излишества.
Nature had formed him so well that love from his mother and adoration from those around him only developed his good sides, for instance, his naturally kind inclinations, and made him overly trusting.
Это же самое, может быть, расшевелило в нем и самолюбие; но ведь самолюбие само по себе только форма; все будет зависеть от материала, который вольешь в нее.
This might have stirred up his self-love; but self-love is merely a form; it depends on the material you pour into it.
Гораздо более беды для него было в том, что мать его, при всей своей нежности, не могла дать ему настоящего взгляда на жизнь и не приготовила его на борьбу с тем, что ожидало его и ожидает всякого впереди.
It was much worse for him that his mother, despite her tenderness, could not give him a true view of life and prepare him for the struggles that awaited him and await everyone.
Но для этого нужно было искусную руку, тонкий ум и запас большой опытности, не ограниченной тесным деревенским горизонтом.
But for this, one needed a skilled hand, a subtle mind, and a vast experience beyond the narrow rural horizon.
Нужно было даже поменьше любить его, не думать за него ежеминутно, не отводить от него каждую заботу и неприятность, не плакать и не страдать вместо его и в детстве, чтоб дать ему самому почувствовать приближение грозы, справиться с своими силами и подумать о своей судьбе — словом, узнать, что он мужчина.
One needed to love him less, not think for him every minute, not shield him from every worry and hardship, not cry and suffer in his place, especially in childhood, so that he might feel the approach of storms, struggle with his own forces, and think about his fate — in short, to learn that he was a man.
Где же было Анне Павловне понять все это и особенно выполнить?
Where could Anna Pavlovna understand all this and especially fulfill it?
Читатель видел, какова она.
The reader saw how she was.
Не угодно ли посмотреть еще?
Is it not fitting to look further?
Она уже забыла сыновний эгоизм.
She had already forgotten sonny egoism.
Александр Федорыч застал ее за вторичным укладываньем белья и платья.
Alexander Fyodorovich caught her rearranging the laundry and dresses.
В хлопотах и дорожных сборах она как будто совсем не помнила горя.
In her busyness and travel preparations, she seemed to have forgotten all sorrow.
Вот, — Сашенька, заметь хорошенько, куда я что кладу, — говорила она. —
"Here, Sashenka, pay close attention, where I put each thing," she said.
В самый низ, на дно чемодана, простыни: дюжина.
At the very bottom of the suitcase, on the bottom, sheets: a dozen.
Посмотри-ка, так ли записано?
Look, is it written correctly?
Так, — маменька.
Yes, Mom.
Все с твоими метками, — видишь — А. А. А все голубушка Сонюшка!
All with your labels, do you see — A.A.A and all pink for little Sonya!
Без нее наши дурищи не скоро бы поворотились.
Without her, our mischiefs would not soon be ended.
Теперь что?
Now what?
да, наволочки.
yes, pillowcases.
Раз, две, три, четыре — так, вся дюжина тут.
One, two, three, four — yes, the whole dozen is here.
Вот рубашки — три дюжины.
Here are the shirts — three dozen.
Что за полотно — загляденье!
What a fabric — a sight to behold!
это голландское; сама ездила на фабрику к Василью Васильичу; он выбрал что ни есть наилучшие три куска.
It's Dutch; I myself went to the factory with Vasily; he chose the very best of three pieces.
Поверяй же, милый, по реестру всякий раз, как будешь принимать от прачки; все новешенькие.
Be sure, dear, to check the registry every time you receive laundry; everything is brand new.
Там немного таких рубашек увидишь; пожалуй, и подменят; есть ведь этакие мерзавки, что бога не боятся.
You'll see a few shirts like that; perhaps they've been replaced; there are such scoundrels who fear no god.
Носков двадцать две пары...
Twenty-two pairs of socks...
Знаешь, что я придумала?
Do you know what I've thought of?
положить в один носок твой бумажник с деньгами.
Put your wallet with money into one sock.
Их тебе до Петербурга не понадобится, так, сохрани боже!
You won't need them in St. Petersburg, so God forbid!
случай какой, чтоб и рыли, да не нашли.
In case something happens, so that they dig, but they don't find it.
И письма к дяде туда же положу: то-то, чай, обрадуется!
And I'll put the letters to my uncle there too: he'll be delighted, oh yes!
ведь семнадцать лет и словом не перекинулись, шутка ли!
We haven't exchanged a word in seventeen years, is it a joke!
Вот косыночки, вот платки; еще полдюжины у Сонюшки осталось.
Here are the pigtails, here are the scarves; Sonya has half a dozen more left.
Не теряй, душенька, платков: славный полубатист!
Don't lose your scarves, dearest: it's a wonderful batiste!
У Михеева брала по два с четвертью.
Mikheev took two and a quarter.
Ну, белье все.
Well, that's it for the laundry.
Теперь платье...
Now, the dress...
Да где Евсей?
Where's Yevsey?
что он не смотрит?
What? He's not looking?
Евсей!
Yevsey!
Евсей лениво вошел в комнату.
Yevsey lazily entered the room.
Чего изволите? — —
"What can I do for you?"
спросил он еще ленивее.
he asked, even lazier.
Чего изволите? — —
"What do you want?"
заговорила Адуева гневно. —
"What do you want?" said Aduyeva angrily.
Что не смотришь, как я укладываю?
"Why aren't you paying attention as I'm arranging?"
А там, как надо что достать в дороге, и пойдешь все перерывать вверх дном!
"And if you don't pay attention, you'll just mess everything up on your way!"
Не может отвязаться от своей возлюбленной — экое сокровище!
"Can't let go of his lover — what a treasure!"
День-то велик: успеешь!
"The day is long: you'll make it!"
Ты этак там и за барином станешь ходить?
"Will you be going around like that?"
Смотри у меня!
"Look at me!"
Вот гляди: это хороший фрак — видишь, куда кладу?
"Look: this is a good suit — do you see where I'm putting it?"
А ты, Сашечка, береги его, не всякий день таскай; сукно-то по шестнадцать рублей брали.
"And you, Sasha, take care of it, you don't get such things every day; the fabric cost sixteen rubles."
Куда в хорошие люди пойдешь, и надень, да не садись зря, как ни попало, вон как твоя тетка, словно нарочно, не сядет на пустой стул или диван, а так и норовит плюхнуть туда, где стоит шляпа или что-нибудь такое; намедни на тарелку с вареньем села — такого сраму наделала!
"Wherever good people go, you should dress appropriately and not just sit down anywhere, like your aunt, who always tries to sit on an empty chair or couch, and makes a mess, like when she sat on a jar of jam yesterday — such a disgrace!"
Куда попроще в люди, вот этот фрак масака надевай.
"Just dress more simply, this suit is too fancy."
Теперь жилеты — раз, два, три, четыре.
"Now, vests — one, two, three, four."
Двое брюк.
"Two pairs of pants."
Э! да платья-то года на три станет.
"Ah! With this, the dresses will last for three years."
Ух!
"Wow!"
устала!
"Tired!"
шутка ли: целое утро возилась!
"Is it a joke? I've been busy all morning!"
Поди, Евсей.
"Go, Yevsey."
Поговорим, Сашенька, о чем-нибудь другом.
"Let's talk, Sasha, about something else."
Ужо гости приедут, не до того будет.
"The guests will arrive soon, there's no time for that now."
Она села на диван и посадила его подле себя.
She sat on the couch and patted the seat next to her.
Ну, — Саша, — сказала она, помолчав немного, ты теперь едешь на чужую сторону...
"Well, Sasha," she said after a pause, "you're moving to the other side now..."
Какая «чужая» сторона, — Петербург: что вы, маменька!
"Which side? St. Petersburg: come on, mom!"
Погоди, — погоди — выслушай, что я хочу сказать!
"Wait, wait — listen to what I want to say!"
Бог один знает, что там тебя встретит, чего ты наглядишься, и хорошего, и худого.
God only knows what you'll meet there, so don't look forward to it, both good and bad.
Надеюсь, он, отец мой небесный, подкрепит тебя; а ты, мой друг, пуще всего не забывай его, помни, что без веры нет спасения нигде и ни в чем.
I hope my heavenly father strengthens you; and you, my friend, above all, do not forget him, remember that without faith there is no salvation anywhere or in anything.
Достигнешь там больших чинов, в знать войдешь — ведь мы не хуже других: отец был дворянин, майор, — все-таки смиряйся перед господом богом: молись и в счастии и в несчастии, а не по пословице: «Гром не грянет, мужик не перекрестится».
You will reach high positions, enter the nobility — after all, we are not worse than others: my father was a nobleman, a major — but humble yourself before God: pray in both happiness and misfortune, and not according to the proverb: 'No thunder, no crossing.'
Иной, пока везет ему, и в церковь не заглянет, а как придет невмочь — и пойдет рублевые свечи ставить да нищих оделять: это большой грех.
He may seem fortunate, but if he doesn't visit church, and when he faces hardship, he goes to church and lights ruble candles and helps the poor — that's a great sin.
К слову пришлось о нищих.
Speaking of the poor...
Не трать на них денег по-пустому, помногу не давай.
Don't waste money on them aimlessly, don't give too much.
На что баловать?
What's the point of spoiling?
их не удивишь.
You won't surprise them.
Они пропьют да над тобой же насмеются.
They will drink and laugh at you.
У тебя, я знаю, мягкая душа: ты, пожалуй, и по гривеннику станешь отваливать.
I know you have a gentle soul: you might even give away a kopek.
Нет, это не нужно; бог подаст!
No, that's not necessary; God will provide!
Будешь ли ты посещать храм божий?
Will you visit the house of God?
будешь ли ходить по воскресеньям к обедне?
Will you attend the Sunday service?
Она вздохнула.
She sighed.
Александр молчал.
Alexander remained silent.
Он вспомнил, что, учась в университете и живучи в губернском городе, он не очень усердно посещал церковь; а в деревне, только из угождения матери, сопровождал ее к обедне.
He remembered that, while studying at university and living in the provincial city, he had not been very diligent in attending church; but in the village, out of courtesy to his mother, he would accompany her to the service.
Ему совестно было солгать.
He felt guilty about lying.
Он молчал.
He remained silent.
Мать поняла его молчание и опять вздохнула.
His mother understood his silence and sighed again.
Ну, — я тебя не неволю, — продолжала она, — ты человек молодой: где тебе быть так усердну к церкви божией, как нам, старикам?
"Well, I don't expect you to be as diligent as we are," she continued, "you're young; but you should still attend church as we do."
Еще, пожалуй, служба помешает или засидишься поздно в хороших людях и проспишь.
Moreover, the service might interfere, or you might stay up too late with the good company and oversleep.
Бог пожалеет твоей молодости.
God will forgive your youth.
Не тужи: у тебя есть мать.
Don't worry: you have a mother.
Она не проспит.
She won't oversleep.
Пока во мне останется хоть капелька крови, пока не высохли слезы в глазах и бог терпит грехам моим, я ползком дотащусь, если не хватит сил дойти, до церковного порога; последний вздох отдам, последнюю слезу выплачу за тебя, моего друга.
As long as there is a drop of blood in me, as long as the tears in my eyes have not dried and God forgives my sins, I will crawl, if I do not have the strength to walk, to the threshold of the church; I will give my last breath, I will weep my last tear for you, my friend.
Вымолю тебе и здоровье, и чинов, и крестов, и небесных и земных благ.
I will pray for your health, honor, crosses, and earthly and heavenly blessings for you.
Неужели-то он, милосердый отец, презрит молитвой бедной старухи?
Will the merciful father despise the prayer of a poor old woman?
Мне самой ничего не надо.
I don't need anything myself.
Отними он у меня все: здоровье, жизнь, пошли слепоту — тебе лишь подай всякую радость, всякое счастье и добро...
Take away from me all: health, life, even blindness — just give me every joy, every happiness, and good...
Она не договорила, слезы закапали у ней из глаз.
She didn't finish, tears fell from her eyes.
Александр вскочил с места.
Alexander jumped to his feet.
Маменька... — —
Mommy... —
сказал он.
he said
Ну, — сядь, сядь! —
Well, sit down, sit down!
отвечала она, наскоро утирая слезы, — мне еще много осталось поговорить...
she answered, quickly wiping away tears, "I still have much to talk about..."
Что бишь я хотела сказать?
What on earth did I want to say?
из ума вон...
out of my mind...
Вишь, нынче какая память у меня...
You know, my memory...
да!
yes!
блюди посты, мой друг: это великое дело!
blessings, my friend: it's a great thing!
В среду и пятницу — бог простит; а в великий пост — боже оборони!
Wednesday and Friday, God forgives; but in Great Fast, God defends!
Вот Михайло Михайлыч и умным человеком считается, а что в нем?
They say Mikhail Mikhailich is a wise man, but what makes him wise?
Что мясоед, что страстная неделя — все одно жрет.
Whether it's a meat-eater or Holy Week, in the end, it's all about eating.
Даже волос дыбом становится!
It even makes your hair stand on end!
Он вон и бедным помогает, да будто его милостыня принята господом?
He helps the poor, as if his alms were accepted by the Lord?
Слышь, подал раз старику красненькую, тот взял ее, а сам отвернулся да плюнул.
Listen, he gave a beautiful one to the old man, who took it and turned away, spitting.
Все кланяются ему и в глаза-то бог знает что наговорят, а за глаза крестятся, как поминают его, словно шайтана какого.
Everyone bows down to him, and they say all sorts of things in his presence, crossing their eyes and bowing their heads as if remembering some devil.
Александр слушал с некоторым нетерпением и взглядывал по временам в окно, на дальнюю дорогу.
Alexander listened with some impatience, glancing out the window from time to time at the distant road.
Она замолчала на минуту.
She paused for a moment.
Береги пуще всего здоровье, — — продолжала она. —
"Take care of your health above all," she continued.
Как заболеешь — чего боже оборони! —
If you get sick, there's no turning back!
опасно, напиши...
Dangerous.
я соберу все силы и приеду.
I'll gather all my strength and come.
Кому там ходить за тобой?
Who will go with you?
Норовят еще обобрать больного.
They're trying to take advantage of the sick person.
Не ходи ночью по улицам; от людей зверского вида удаляйся.
Don't go out at night; stay away from people with wicked intentions.
Береги деньги...
"Take care of the money..."
ох, береги на черный день!
Oh, save for a rainy day!
Трать с толком.
Spend wisely.
От них, проклятых, всякое добро и всякое зло.
From them, the cursed ones, all good and all evil.
Не мотай, не заводи лишних прихотей.
Don't be extravagant, don't indulge in unnecessary desires.
Ты будешь аккуратно получать от меня две тысячи пятьсот рублей в год.
You will receive carefully two thousand five hundred rubles a year from me.
Две тысячи пятьсот рублей не шутка.
Two thousand five hundred rubles is no joke.
Не заводи роскоши никакой, ничего такого, но и не отказывай себе в чем можно; захочется полакомиться — не скупись. —
Don't indulge in luxury, nothing excessive, but also don't deny yourself what you can enjoy; if you feel like a treat, don't be frugal.
Не предавайся вину — ох, оно первый враг человека!
Don't give in to wine — oh, it's a man's first enemy!
-Да еще (тут она понизила голос) берегись женщин!
- Yes, (she lowered her voice) be wary of women!
Знаю я их!
I know them!
Есть такие бесстыдницы, что сами на шею будут вешаться, как увидят этакого-то...
There are such shameless ones who would throw themselves at someone like that...
Она с любовью посмотрела на сына.
She looked at her son with love.
Довольно, — маменька; я бы позавтракал? —
Enough, Mom; would you let me have breakfast?
сказал он почти с досадой.
he said, almost with annoyance.
Сейчас, — сейчас...
Now, — now...
еще одно слово...
one more word...
На мужних жен не зарься, — — спешила она досказать, — это великий грех!
Don't envy brave women, she hurried to finish, "it's a great sin!
«Не пожелай жены ближнего твоего», сказано в писании.
"Do not covet your neighbor's wife," it says in the scripture.
Если же там какая-нибудь станет до свадьбы добираться — боже сохрани!
If somehow she manages to get close to him before the wedding — God forbid!
не моги и подумать!
you can't even think about it!
Они готовы подцепить, как увидят, что с денежками да хорошенький.
They're ready to pounce if they see that you have money and are good-looking.
Разве что у начальника твоего или у какого-нибудь знатного да богатого вельможи разгорятся на тебя зубы и он захочет выдать за тебя дочь — ну, тогда можно, только отпиши: я кое-как дотащусь, посмотрю, чтоб не подсунули так какую-нибудь, лишь бы с рук сбыть: старую девку или дрянь.
Unless your boss or some powerful and rich nobleman sets his eyes on you and wants to marry off his daughter — then, yes, you might manage, just make sure they don't force you into a marriage with some old woman or a useless person, just to get rid of you.
Этакого женишка всякому лестно залучить.
Such a husband would be a prize for anyone.
Ну, а коли ты сам полюбишь да выдастся хорошая девушка — так того... —
Well, if you yourself fall in love and marry a nice girl — then...
тут она еще тише заговорила... —
she became even quieter...
Сонюшку-то можно и в сторону.
Let's put the baby to sleep.
(Старушка, из любви к сыну, готова была покривить душой.)
(The old woman, out of love for her son, was willing to bend the truth.)
Что в самом деле Марья Карповна замечтала!
What Maria Karpovna was really dreaming of!
ты дочке ее не пара.
You're not a match for her daughter.
Деревенская девушка!
A village girl!
на тебя и не такие польстятся.
People won't be so impressed with you.
Софью! —
Sophie!
нет, маменька, я ее никогда не забуду! —
No, mommy, I'll never forget her!
сказал Александр.
said Alexander.
Ну, — ну, друг мой, успокойся!
Well, well, my friend, calm down!
ведь я так только.
I was just saying.
Послужи, воротись сюда, и тогда что бог даст; невесты не уйдут!
Come back, and then we'll see what happens; brides don't just leave!
Коли не забудешь, так и того...
If you don't forget, then...
Ну, а...
Well, then...
Она что-то хотела сказать, но не решалась, потом наклонилась к уху его и тихо спросила:
She wanted to say something, but wasn't sure, then leaned in close and whispered:
А будешь ли помнить... —
Will you remember...?
мать?
mother?
Вот до чего договорились, — — перервал он, — велите скорей подавать что там у вас есть: яичница, что ли?
"That's agreed then," he interrupted, "tell them to bring whatever you have: eggs, perhaps?"
Забыть вас!
Forget about me!
Как могли вы подумать?
How could you think that?
Бог накажет меня...
God will punish me...
Перестань, — перестань, Саша, — заговорила она торопливо, — что ты это накликаешь на свою голову!
Stop, Sasha, she said hurriedly, "What are you inviting upon yourself?"
Нет, нет!
No, no!
что бы ни было, если случится этакой грех, пусть я одна страдаю.
No matter what happens, if such a sin occurs, let me bear the suffering alone.
Ты молод, только что начинаешь жить, будут у тебя и друзья, женишься — молодая жена заменит тебе и мать, и все...
You're young, just beginning to live, you'll have friends, you'll get married — a young wife will replace your mother and everything...
Нет!
No!
Пусть благословит тебя бог, как я тебя благословляю.
May God bless you, as I bless you.
Она поцеловала его в лоб и тем заключила свои наставления.
She kissed him on the forehead and thus concluded her advice.
Да что это не едет никто? — —
Why, isn't anyone coming? — she asked.
сказала она, — ни Марья Карповна, ни Антон Иваныч, ни священник нейдет?
She said, "Neither Maria Karpovna, nor Anton Ivanych, nor the priest is coming?"
уж, чай, обедня кончилась!
Well, after all, dinner's over!
Ах, вон кто-то и едет!
Ah, look, someone's coming!
кажется, Антон Иваныч...
I think it's Anton Ivanych...
так и есть: легок на помине.
That's right: he's light on his feet.
Кто не знает Антона Иваныча?
Who doesn't know Anton Ivanych?
Это вечный жид.
He's a perpetual guest.
Он существовал всегда и всюду, с самых древнейших времен, и не переводился никогда.
He has always existed and been everywhere, since time immemorial, and has never been translated.
Он присутствовал и на греческих и на римских пирах, ел, конечно, и упитанного тельца, закланного счастливым отцом по случаю возвращения блудного сына.
He was present at both Greek and Roman feasts, and of course ate the well-fed bull, sacrificed by a happy father on the occasion of the return of the prodigal son.
У нас, на Руси, он бывает разнообразен.
In Russia, he varies.
Тот, про которого говорится, был таков: у него душ двадцать заложенных и перезаложенных; живет он почти в избе или в каком-то странном здании, похожем с виду на амбар, — ход где-то сзади, через бревна, подле самого плетня; но он лет двадцать постоянно твердит, что с будущей весной приступит к стройке нового дома.
The one they speak of is like this: he has twenty debts, both borrowed and owed; he lives in a hut or some strange building that looks like a barn, with a back entrance, right next to the wooden floor; but he constantly says that come next spring, he'll start building a new house.
Хозяйства он дома не держит.
He doesn't keep a household.
Нет человека из его знакомых, который бы у него отобедал, отужинал или выпил чашку чаю, но нет также человека, у которого бы он сам не делал этого по пятидесяти раз в год.
There is no friend or acquaintance of his who has eaten dinner with him, or had tea with him, or drunk a cup of tea with him, but there is also no one he has not done so with at least fifty times a year.
Прежде Антон Иваныч ходил в широких шароварах и казакине, теперь ходит, в будни, в сюртуке и в панталонах, в праздники во фраке бог знает какого покроя.
Anton Ivanych used to wear wide trousers and a Cossack coat, but now, on weekdays, he wears a waistcoat and pants, and on holidays, a suit of whatever style.
С виду он полный, потому что у него нет ни горя, ни забот, ни волнений, хотя он прикидывается, что весь век живет чужими горестями и заботами; но ведь известно, что чужие горести и заботы не сушат нас: это так заведено у людей.
He appears to be well-off because he has no worries, no anxieties, no troubles, though he pretends to have lived a life full of others' sorrows and cares; but it is known that others' troubles do not dry us out: that is how humans are made.
В сущности Антона Иваныча никому не нужно, но без него не совершается ни один обряд: ни свадьба, ни похороны.
In essence, Anton Ivanych is not needed by anyone, but without him, no ceremony is complete: neither a wedding nor a funeral.
Он на всех званых обедах и вечерах, на всех домашних советах; без него никто ни шагу.
He is present at all formal dinners and gatherings, at all family councils; no one takes a step without him.
Подумают, может быть, что он очень полезен, что там исполнит какое-нибудь важное поручение, тут даст хороший совет, обработает дельце, — вовсе нет!
People might think he is very useful, that he will carry out some important commission, give a good piece of advice, settle a deal, — but that's not it at all!
Ему никто ничего подобного не поручает; он ничего не умеет, ничего не знает: ни в судах хлопотать, ни быть посредником, ни примирителем, — ровно ничего.
No one ever asks him to do such things; he doesn't know how, he doesn't have the skills: neither to meddle in court affairs, nor act as a mediator, nor a peacemaker — not at all.
Но зато ему поручают, например, завезти мимоездом поклон от такой-то к такому-то, и он непременно завезет и тут же кстати позавтракает, — уведомить такого-то, что известная-де бумага получена, а какая именно, этого ему не говорят, — передать туда-то кадочку с медом или горсточку семян, с наказом не разлить и не рассыпать, — напомнить, когда кто именинник.
However, they do ask him to deliver messages discreetly, and he always does, and conveniently enough, he has breakfast at the same time — to inform someone that a certain document has been received, without specifying which one; to deliver a jar of honey or a handful of seeds, with instructions not to spill or scatter them — to remind someone of a birthday.
Еще Антона Иваныча употребляют в таких делах, которые считают неудобным поручить человеку.
Anton Ivanych is also used for tasks that people consider too delicate to ask of anyone else.
«Нельзя Петрушку послать, — говорят, — того и гляди, переврет.
"We can't send Petrukha," they say, "he'll definitely spill the beans."
Нет, уж пусть лучше Антон Иваныч съездит!»
No, better let Anton Ivanych go!"
Или: «Неловко послать человека: такой-то или такая-то обидится, а вот лучше Антона Иваныча отправить».
Or: "It's awkward to send someone: so-and-so will be offended, but it's better to send Anton Ivanych."
Как бы удивило всех, если б его вдруг не было где-нибудь на обеде или вечере!
How surprised everyone would be if he suddenly wasn't present at a dinner or gathering!
А где же Антон Иваныч? — —
"Where's Anton Ivanych?"
спросил бы всякий непременно с изумлением. —
everyone would inevitably ask with surprise.
Что с ним?
"What's happened to him?"
да почему его нет?
"Why isn't he here?"
И обед не в обед.
And it's not even dinnertime.
Тогда уж к нему даже кого-нибудь и отправят депутатом проведать, что с ним, не заболел ли, не уехал ли?
Then someone should definitely be sent to check on him to see if he's sick or if he's left.
И если он болен, то и родного не порадуют таким участьем.
And if he is sick, his family wouldn't be pleased either.
Антон Иваныч подошел к руке Анны Павловны.
Anton Ivanych approached Anna Pavlovna's hand.
Здравствуйте, — матушка Анна Павловна!
"Hello, Mother Anna!"
с обновкой честь имею вас поздравить.
I have the honor to congratulate you.
С какой это, — Антон Иваныч? —
"What occasion is this, Anton Ivanych?"
спросила Анна Павловна, осматривая себя с ног до головы.
Anna Pavlovna asked, examining herself from head to toe.
А мостик-то у ворот! —
"What a sight! "
видно, только что сколотили?
"It looks like it was just put up."
что, слышу, не пляшут доски под колесами?
"I hear the boards aren't dancing under the wheels?"
смотрю, ан новый!
"I see, it's new!"
Он, при встречах с знакомыми, всегда обыкновенно поздравляет их с чем-нибудь, или с постом, или с весной, или с осенью; если после оттепели мороз наступит, так с морозом, наступит после морозу оттепель — с оттепелью ...
He usually greets acquaintances by congratulating them on something, be it a holiday, the changing seasons, or the weather. If a thaw follows the cold, then he'll congratulate them on the thaw, and if a freeze follows the thaw, he'll do the same for that.
На этот раз ничего подобного не было, но он что-нибудь да выдумает.
This time there was nothing like that, but he'll surely come up with something.
Вам кланяются Александра Васильевна, — Матрена Михайловна, Петр Сергеич, — сказал он.
"Alexandra Vasilievna is bowing, as are Matrena Mikhailovna and Peter Sergeyich," he said.
Покорно благодарю, — Антон Иваныч!
"Bowing in gratitude, Anton Ivanovich!"
Детки здоровы ли у них?
"Are the children well?"
Слава богу. —
"Praise God."
Я к вам веду благословение божие: за мной следом идет батюшка.
"I bring you the blessings of God: a priest follows me."
А слышали ли, сударыня: наш-то Семен Архипыч?..
"Have you heard, madam: our Semyon Archipovich...?"
Что такое? — —
"What is it?"
с испугом спросила Анна Павловна.
"Anna Pavlovna asked in fear."
Ведь приказал долго жить!—
"Indeed, he commanded long life!"
Что вы! —
"What do you mean!"
когда?
"When?"
Вчера утром. —
"Yesterday morning."
Мне к вечеру же дали знать: прискакал парнишко; я и отправился, да всю ночь не спал.
"They told me in the evening: a young man came galloping; I left and didn't sleep all night."
Все в слезах: и утешать-то надо, и распорядиться: там у всех руки опустились: слезы да слезы, — я один.
"Everyone was crying: you have to comfort them and take care of things; everyone had given up, tears and more tears, and I was alone."
Господи, — господи боже мой! —
"Lord, oh my God!"
говорила Анна Павловна, качая головой, — жизнь-то наша!
"Anna Pavlovna said, shaking her head, 'Our life!'"
Да как же это могло случиться?
"How could this have happened?"
он еще на той неделе с вами же поклон прислал!
"He sent you a bow just last week!"
Да, — матушка!
"Yes, Mother!"
ну, да он давненько прихварывал, старик старый: диво, как до сих пор еще не свалился!
"Well, he's been ill for a long time, that old man; it's a wonder he's still standing!"
Что за старый! —
"What an old man!"
он годом только постарше моего покойника.
"He's only a year older than my late one."
Ну, царство ему небесное! —
"Rest in peace!"
сказала, крестясь, Анна Павловна. —
"Anna Pavlovna said, crossing herself."
Жаль бедной Федосьи Петровны: осталась с деточками на руках.
"Poor Fyodor Petrovna, left with children to raise."
Шутка ли: пятеро, и все почти девочки!
"Five, and they're all almost girls!"
А когда похороны?
"When are the funerals?"
Завтра.—
"Tomorrow."
Видно, — у всякого свое горе, Антон Иваныч; вот я так сына провожаю.
"Everyone has their own sorrow, Anton Ivanich; that's how I'm sending my son off."
Что делать, — Анна Павловна, все мы человеки!
"That's just the way it is, Anna Pavlovna; we are all human."
«Терпи», сказано в священном писании.
"As the scripture says, 'Endure'."
Уж не погневайтесь, — что потревожила вас — вместе размыкать горе; вы нас так любите, как родной.
"Don't be angry; if you were disturbed, let's share the sorrow; you love us as if we were your own."
Эх, — матушка Анна Павловна!
"Ah, Mother Anna Pavlovna!"
да кого же мне и любить-то, как не вас?
"Who else could I love but you?"
Много ли у нас таких, как вы?
"Are there many like you?"
Вы цены себе не знаете.
"You know your worth not."
Хлопот полон рот: тут и своя стройка вертится на уме.
"There's always something to do; my mind is full of construction."
Вчера еще бился целое утро с подрядчиком, да все как-то не сходимся...
"I had a whole morning argument with the contractor yesterday, but we just can't seem to agree."
а как, думаю, не поехать?..
"I was thinking, maybe we should leave..."
что она там, думаю, одна-то, без меня станет делать?
"What will she do there, I wonder, without me?"
человек не молодой: чай, голову растеряет.
"He's not young anymore; he might lose his mind."
Дай бог вам здоровья, — Антон Иваныч, что не забываете нас!
"God bless you, Anton Ivanovich, don't forget about us!"
И подлинно сама не своя: такая пустота в голове, ничего не вижу!
"She's truly not herself: such an emptiness in her head, she can't see anything!"
в горле совсем от слез перегорело.
"My throat is completely raw from crying."
Прошу закусить: вы и устали и, чай, проголодались.
"Please have something to eat: you're both tired and, you know, hungry."
Покорно благодарю-с. —
"Thank you humbly."
Признаться, мимоездом пропустил маленькую у Петра Сергеича да перехватил кусочек.
"To be honest, I missed a small piece of Peter Sergeyevich and caught a bite."
Ну, да это не помешает.
"Well, it won't hurt."
Батюшка подойдет, пусть благословит!
"The priest will do, let him bless us!"
Да вот он и на крыльце!
"There he is, right on the porch!"
Пришел священник.
The priest has arrived.
Приехала и Марья Карповна с дочерью, полной и румяной девушкой, с улыбкой и заплаканными глазами.
And Maria Karpovna arrived with her daughter, a full-figured young woman with a smile and tears in her eyes.
Глаза и все выражение лица Софьи явно говорили: «Я буду любить просто, без затей, буду ходить за мужем, как нянька, слушаться его во всем и никогда не казаться умнее его; да и как можно быть умнее мужа?
"Sofya's eyes and her entire expression clearly conveyed: 'I will love simply, without pretenses, follow my husband around like a nanny, obey him in everything, and never appear smarter than him; and how could I be smarter than my husband?'"
это грех!
"This is a sin!"
Стану прилежно заниматься хозяйством, шить; рожу ему полдюжины детей, буду их сама кормить, нянчить, одевать и обшивать».
"I will dedicate myself diligently to household chores, sewing; I will have half a dozen children, raise them, feed them, dress them, and sew for them."
Полнота и свежесть щек ее и пышность груди подтверждали обещание насчет детей.
The roundness and rosy cheeks, as well as the full breasts, confirmed her promise regarding children.
Но слезы на глазах и грустная улыбка придавали ей в эту минуту не такой прозаический интерес.
But tears in her eyes and a sad smile lent her a more poetic allure in that moment.
Прежде всего отслужили молебен, причем Антон Иваныч созвал дворню, зажег свечу и принял от священника книгу, когда тот перестал читать, и передал ее дьячку, а потом отлил в скляночку святой воды, спрятал в карман и сказал: «Это Агафье Никитишне».
First, they offered a prayer, with Anton Ivanich gathering the servants, lighting a candle, and accepting the book from the priest when he finished reading, then passing it to the deacon. He then poured holy water into a small glass vial, tucked it into his pocket, and said, "For Agafya Nikitishna."
Сели за стол.
They sat down at the table.
Кроме Антона Иваныча и священника, никто по обыкновению не дотронулся ни до чего, но зато Антон Иваныч сделал полную честь этому гомерическому завтраку.
Apart from Anton Ivanich and the priest, no one touched anything, but Anton Ivanich made a feast of the epic breakfast.
Анна Павловна все плакала и украдкой утирала слезы.
Anna Pavlovna cried and discreetly wiped her tears.
Полно вам, — матушка Анна Павловна, слезы-то тратить! —
"Enough of that," Mother Anna Pavlovna said, wiping away her tears.
сказал Антон Иваныч с притворной досадой, наполнив рюмку наливкой. —
"Said Anton Ivanich with feigned annoyance, filling a glass with spirits."
Что вы его, на убой, что ли, отправляете? —
"Are you sending him off to his death?"
Потом, выпив до, половины рюмку, почавкал губами.
Then, after drinking half the glass, he began to whistle.
Что за наливка! —
"What kind of liquor is this!"
какой аромат пошел!
"What a scent!"
Этакой, матушка, у нас и по губернии-то не найдешь! —
"Such a scent, Mother, you won't find it even in the entire province!"
сказал он с выражением большого удовольствия.
He said, with an expression of great pleasure.
Это тре... —
"This is... "
те...
... "that"
годнич...
"whiskey" (or "brandy", depending on context)
ная! —
"Delicious!"
проговорила, всхлипывая, Анна Павловна, — нынче для вас...
"Said Anna Pavlovna, with tears in her eyes, 'Now for you...'"
только...
"only..."
откупорила.
"popped the cork"
Эх, — Анна Павловна, и смотреть-то на вас тошно, — начал опять Антон Иваныч, — вот некому бить-то вас; бил бы да бил!
"Ah, — said Anna Pavlovna, 'It's a shame, Anton Ivanych began, 'There's no one to beat you now; I'd give it a good beating!' "
Сами посудите, — Антон Иваныч, один сын, и тот с глаз долой: умру — некому и похоронить.
"You judge for yourself, Anton Ivanych, the only son, and he's useless: if I die, there's no one to bury me."
А мы-то на что? —
"And what are we supposed to do?"
что я вам, чужой, что ли?
"Aren't I someone you know?"
Да куда еще торопитесь умирать?
"Why would you want to die? "
того гляди, замуж бы не вышли!
"You might not have gotten married!"
вот бы поплясал на свадьбе!
"He would have danced at the wedding!"
Да полноте плакать-то!
"It's enough to make you cry!"
Не могу, — Антон Иваныч, право не могу; не знаю сама, откуда слезы берутся.
"I can't, Anton Ivanych, truly I can't; I don't even know where these tears come from."
Этакого молодца взаперти держать! —
"To keep such a fine young man cooped up!"
Дайте-ка ему волю, он расправит крылышки, да вот каких чудес наделает: нахватает там чинов!
"Let him free, he'll spread his wings and do wonders: gather all sorts of positions!"
Вашими бы устами да мед пить! —
"If only I could speak like that!"
Да что вы мало взяли пирожка?
"Why didn't you take a smaller pie?"
возьмите еще!
"Take some more!"
Возьму-с: — вот только этот кусок съем.
"I'll take this piece, but that's it."
За ваше здоровье, — Александр Федорыч!
"To your health, Alexander Fyodorovich!"
счастливого пути!
"Safe travels!"
да возвращайтесь скорее; да женитесь-ка!
"Come back soon, and get married!"
Что вы, Софья Васильевна, вспыхнули?
"What's got into you, Sophia Vasilievna?"
Я ничего.. —
"I'm nothing..."
я так...
"I'm just... "
Ох, — молодежь, молодежь!
"Oh, youth, youth!"
хе, хе, хе!
"Heh, heh, heh!"
С вами горя не чувствуешь, — Антон Иваныч, — сказала Анна Павловна, — так умеете утешить; дай бог вам здоровья!
"You have no sorrow with you, Anton Ivanovich," said Anna Pavlovna, "you know how to comfort; may God grant you health!"
Да выкушайте еще наливочки.
"Have some more of the sauce."
Выпью, — матушка, выпью, как не выпить на прощанье!
"I'll drink, Mother, I'll drink, as if not to drink on leaving!"
Кончился завтрак.
"Breakfast is over."
Ямщик уже давно заложил повозку.
"The coachman has already harnessed the carriage."
Ее подвезли к крыльцу.
"They drove her up to the porch."
Люди выбегали один за другим.
"People were running out one after another."
Тог нес чемодан, другой — узел, третий — мешок, и опять уходил за чем-нибудь Как мухи сладкую каплю, люди облепили повозку, и всякий совался туда с руками.
"One carried a suitcase, another a bundle, a third a bag, and kept running after something; like flies around a sweet drop, people crowded around the carriage, thrusting their hands in."
Вот так лучше положить чемодан, — — говорил один, — а тут бы коробок с провизией.
"That's how you should pack a suitcase," said one, "but we also need boxes of provisions."
А куда же они ноги денут? — —
"But where will they put their legs?" —
отвечал другой, — лучше чемодан вдоль, а коробок можно сбоку поставить.
"One said, 'Where will they put their legs?' — 'It's better to pack the suitcase lengthwise, and we can put the boxes side by side.'"
Так тогда перина будет скатываться, — коли чемодан вдоль: лучше поперек.
"Then the pillow will slide around, — when the suitcase is packed lengthwise, it's better across."
Что еще?
(No further translation needed as the context is incomplete or unclear.)
уклали ли сапоги-то?
"Are the boots packed?"
Я не знаю. —
"I don't know."
Кто укладывал?
(The original sentence does not provide information about who was packing, so a direct translation would be: "Who packed them?")
Я не укладывал. —
"I didn't pack them."
Поди-ка погляди — нет ли там наверху?
"Go take a look — is there anything up there?"
Да поди ты.—
"Well, go check."
А ты что? —
"And what about you?"
мне, видишь, некогда!
"I'm busy, you see!"
Вот еще, — вот это не забудьте! —
"Oh, and this — don't forget!"
кричала девка, просовывая мимо голов руку с узелком.
"The girl cried, shoving a knotted handkerchief past me."
Давай сюда!—
"Come here!"
Суньте и это как-нибудь в чемодан; — давеча забыли, — говорила другая, привставая на подножку и подавая щеточку и гребенку.
"Put this in the suitcase too — we forgot it yesterday," said the other, climbing onto the step and handing over a brush and comb.
Куда теперь совать? — —
"Where do we put it now?"
сердито закричал на нее дородный лакей, — пошла ты прочь!
"The dignified butler angrily shouted at her, 'Go away!'"
видишь, чемодан под самым низом!
"You see, the suitcase is right down here!"
Барыня велела; — мне что за дело, хоть брось!
"The lady ordered; 'It's none of my business, just throw it away!'"
вишь, черти какие!
"You know what? They're the devil!"
Ну, — давай, что ли, сюда скорее; это можно вот тут сбоку в карман положить.
"Well, let's put it here faster then; we can put it in this side pocket."
Коренная беспрестанно поднимала и трясла голову.
The woman continuously shook her head.
Колокольчик издавал всякий раз при этом резкий звук, напоминавший о разлуке, а пристяжные стояли задумчиво, опустив головы, как будто понимая всю прелесть предстоящего им путешествия, и изредка обмахивались хвостами или протягивали нижнюю губу к коренной лошади.
The bell chimed each time, a stark reminder of the separation, while the grooms stood thoughtfully, heads bowed, understanding the beauty of the journey ahead, occasionally wagging their tails or pressing their lower lips against the native horse.
Наконец настала роковая минута.
Finally, the fateful moment arrived.
Помолились еще.
They prayed once more.
Сядьте, — сядьте все! —
"Sit down, everyone!"
повелевал Антон Иваныч, — извольте сесть, Александр Федорыч!
"Orderly, sit down, Alexander!"
и ты, Евсей, сядь.
and you, Yefim, sit down.
Сядь же, сядь! —
"Sit down, sit down!"
И сам боком, на секунду, едва присел на стул. —
And he himself, turning to the side, sat down on the chair for a moment.
Ну, теперь с богом!
Well, now, with God!
Вот тут-то Анна Павловна заревела и повисла на шею Александру.
Here, Anna Pavlovna let out a wail and clung to Alexander.
Прощай, — прощай, мой друг! —
Goodbye, goodbye, my friend!
слышалось среди рыданий, — увижу ли я тебя?..
"Will I see you...?" the sobs could be heard asking.
Дальше ничего нельзя было разобрать.
Nothing more could be made out.
В эту минуту послышался звук другого колокольчика: на двор влетела телега, запряженная тройкой.
At that moment, the sound of another bell rang: a cart drawn by three horses flew into the courtyard.
С телеги соскочил, весь в пыли, какой-то молодой человек, вбежал в комнату и бросился на шею Александру.
A young man, covered in dust, jumped down from the cart, ran into the room, and threw himself onto Alexander's neck.
Поспелов!.. — —
"Pospelov...!"
Адуев!.. —
"Aduev...!"
воскликнули они враз, тиская друг друга в объятиях.
They exclaimed in unison, embracing each other tightly.
Откуда ты, — как?
"Where are you from? How did you get here?"
Из дому, — нарочно скакал целые сутки, чтоб проститься с тобой.
"From home. I purposely skipped for a whole day to say goodbye to you."
Друг! —
"Friend!"
друг!
friend!
истинный друг! —
true friend!
говорил Адуев со слезами на глазах. —
"Aduev said with tears in his eyes."
За сто шестьдесят верст прискакать, чтоб сказать прости!
To travel sixty miles to say 'I'm sorry'!
О, есть дружба в мире!
"Oh, there is friendship in the world!"
Навек, не правда ли? —
Forever, isn't it?
говорил пылко Александр, стискивая руку друга и наскакивая на него.
"Alexander said passionately, squeezing his friend's hand and jumping on him."
До гробовой доски! — —
"To the grave!" — his friend responded.
отвечал тот, тиская руку еще сильнее и наскакивая на Александра.
"He replied, squeezing his hand even harder and jumping on Alexander."
Пиши ко мне! — —
"Write to me!" — his friend insisted.
Да, да, и ты пиши!
"Yes, yes, and you write!"
Анна Павловна не знала, как и обласкать Поспелова.
Anna Pavlovna didn't know how to console Pospelov.
Отъезд замедлился на полчаса.
The departure was delayed by half an hour.
Наконец собрались.
Finally, they set off.
Все пошли до рощи пешком.
Everyone walked to the grove.
Софья и Александр в то время, когда переходили темные сени, бросились друг к другу.
Sophia and Alexander, as they crossed the dark corridors, rushed towards each other.
Саша! —
"Alexander!"
Милый Саша!.. —
"Dear Alexander...!"
Сонечка! —
"Sunlight!"
шептали они, и слова замерли в поцелуе.
They whispered, and the words froze in a kiss.
Вы забудете меня там? — —
"Will you forget me there?" — "Never."
сказала она слезливо.
She said, with tears, "Will you never forget me?"
О, — как вы меня мало знаете!
"Oh, how little you know me!"
я ворочусь, поверьте, и никогда другая...
"I twist and turn, believe me, and never another..."
Вот возьмите скорей: — это мои волосы и колечко.
"Here, take this: these are my hair and ring."
Он проворно спрятал и то и другое в карман.
He nimbly hid both away in his pocket.
Впереди пошли Анна Павловна с сыном и с Поспеловым, потом Марья Карловна с дочерью, наконец священник с Антоном Иванычем.
In front walked Anna Pavlovna with her son and Pospelov, then Maria Karlovna with her daughter, and finally the priest with Anton Ivanovich.
В некотором отдалении ехала повозка.
A carriage was seen in the distance.
Ямщик едва сдерживал лошадей.
The coachman barely held the horses in check.
Дворня окружила в воротах Евсея.
A pack of dogs surrounded Yevsey at the gate.
Прощай, — Евсей Иваныч, прощай, голубчик, не забывай нас! —
"Goodbye, Yevsey Ivanovich, goodbye, my dear, don't forget us!"
слышалось со всех сторон.
One could hear this from all sides.
Прощайте, — братцы, прощайте, не поминайте лихом!
"Goodbye, brothers, goodbye, don't remember the bad times!"
Прощай, — Евсеюшка, прощай, мой ненаглядный! —
"Goodbye, Yevsey, goodbye, my dear one!"
говорила мать, обнимая его, — вот тебе образок; это мое благословение.
"Goodbye, my son," she said, embracing him, "here, take this icon; it's my blessing."
Помни веру, Евсей, не уйди там у меня в бусурманы!
"Remember your faith, Yevsey, don't go there and become a non-believer!"
а не то прокляну!
"Or else I'll curse you!"
Не пьянствуй, не воруй; служи барину верой и правдой.
"Don't get drunk, don't steal; serve your lord with faith and truth."
Прощай, прощай!..
"Goodbye, goodbye!"..
Она закрыла лицо фартуком и отошла.
She covered her face with a apron and stepped back.
Прощай, — матушка! —
"Goodbye, Mother!"
лениво проворчал Евсей.
Yevsey lazily mumbled.
К нему бросилась девчонка лет двенадцати.
A girl of twelve rushed to him.
Простись с сестренкой-то! — —
"Say goodbye to your sister!"
сказала одна баба.
One old woman said, "Say your goodbyes to your sister."
И ты туда же! — —
"And you go there too!"
говорил Евсей, целуя ее, — ну, прощай, прощай!
Yevsey said, kissing her, "Goodbye, goodbye!"
пошла теперь, босоногая, в избу!
She went now, barefoot, into the hut!
Отдельно от всех, последняя стояла Аграфена.
Agrafena stood alone, the last one.
Лицо у нее позеленело.
Her face turned green.
Прощайте, — Аграфена Ивановна! —
"Goodbye, Arafena Ivanovna!"
сказал протяжно, возвысив голос, Евсей и протянул к ней руки.
Yevsey said loudly, extending his hands towards her, "Goodbye, Arafena Ivanovna!"
Она дала себя обнять, но не отвечала на объятие; только лицо ее искривилось.
She allowed herself to be embraced, but did not respond; her face contorted.
На вот тебе! — —
"Here you are!"
сказала она, вынув из-под передника и сунув ему мешок с чем-то. —
She said, "Here you are!" and handed him a bag, which she had taken from under her headscarf.
То-то, чай, там с петербургскими-то загуляешь! —
"Well, you know, you'll get lost in St. Petersburg!"
прибавила она, поглядев на него искоса.
she added, looking at him askew.
И в этом взгляде выразилась вся тоска ее и вся ревность.
And in that look, her sorrow and jealousy were expressed.
Я загуляю, — я? —
"I'll get lost? —"
начал Евсей. —
"I will? —" Yevsey began.
Да разрази меня на этом месте господь, лопни мои глаза!
"May God strike me down right here, burst my eyes!"
чтоб мне сквозь землю провалиться, коли я там что-нибудь этакое...
"I wish I could disappear into the earth if I say something like that..."
Ладно! —
"Fine!"
ладно! —
"Fine!"
недоверчиво бормотала Аграфена, — а сам-то — у!
"Unbelievingly, Araphaena muttered, 'Well, go ahead!'"
Ах, — чуть не забыл! —
"Ah, almost forgot!"
сказал Евсей и достал из кармана засаленную колоду карт. —
"Yevsey said and pulled out a worn deck of cards from his pocket."
Нате, Аграфена Ивановна, вам на память; ведь вам здесь негде взять.
"Here you go, Ms. Araphaena Ivanovna, for memory's sake; you have nowhere else to turn."
Она протянула руку.
She extended her hand.
Подари мне, — Евсей Иваныч! —
"Give me one, Yevsey Ivanovich!"
закричал из толпы Прошка.
"Shouted Proshka from the crowd."
Тебе! —
"To you!"
да лучше сожгу, чем тебе подарю! —
"I'd rather burn it than give it to you!"
и он спрятал карты в карман.
and he tucked the cards away in his pocket.
Да мне-то отдай, — дурачина! —
"Give them to me, you fool!"
сказала Аграфена.
said Araphaena.
Нет, — Аграфена Ивановна, что хотите делайте, а не отдам; вы с ним станете играть.
"No, Araphaena Ivanovna," she said, "do what you will, but I'm not giving them to you; you'll just play with him."
Прощайте!
"Goodbye!"
Он, не оглянувшись, махнул рукой и лениво пошел вслед за повозкой, которую бы, кажется, вместе с Александром, ямщиком и лошадьми мог унести на своих плечах.
He waved goodbye without looking back and lazily followed the cart, which, it seemed, he could carry on his shoulders along with Alexander, the cart driver, and the horses.
Проклятый! — —
"Damn!"
говорила Аграфена, глядя ему вслед и утирая концом платка капавшие слезы.
Araphaena, watching him go, wiped away tears with the end of her handkerchief.
У рощи остановились.
They stopped at the grove.
Пока Анна Павловна рыдала и прощалась с сыном, Антон Иваныч потрепал одну лошадь по шее, потом взял ее за ноздри и потряс в обе стороны, чем та, казалось, вовсе была недовольна, потому что оскалила зубы и тотчас же фыркнула.
While Anna Pavlovna wept and bid farewell to her son, Anton Ivanovich patted a horse's neck, then took hold of its nostrils and swayed it from side to side; the horse, clearly displeased, gritted its teeth and snorted immediately.
Подтяни подпругу у коренной-то, — — сказал он ямщику, — вишь, седелка-то на боку!
"Pull up the stirrup, you fool," he told the cart driver, "Look, the saddle's slipping!"
Ямщик посмотрел на седелку и, увидев, что она на своем месте, не тронулся с козел, а только кнутом поправил немного шлею.
The cart driver looked at the saddle and, seeing that it was secure, remained still, only adjusting the reins with his whip.
Ну, — пора, бог с вами! —
"Well, off you go then, Godspeed!"
говорил Антон Иваныч, — полно, Анна Павловна, вам мучить-то себя!
"Come on, Anna Pavlovna, don't make yourself miserable!" Anton Ivanovich said.
А вы садитесь, Александр Федорыч; вам надо засветло добраться до Шишкова.
"And you, Alexander Fyodorovich, get on; you need to reach Shishkov before dawn."
Прощайте, прощайте, дай бог вам счастья, чинов, крестов, всего доброго и хорошего, всякого добра и имущества!!!
Goodbye, goodbye, may God grant you happiness, success, all that is good and prosperous!!!
Ну, с богом, трогай лошадей, да смотри там косогором-то легче поезжай! —
"Well, Godspeed, get going, and make sure to take the easier route!"
прибавил он, обращаясь к ямщику.
he added, addressing the cart driver.
Александр сел, весь расплаканный, в повозку, а Евсей подошел к барыне, поклонился ей в ноги и поцеловал у ней руку.
Alexander climbed into the cart, sobbing, while Yevsey approached the baroness, bowed to her at the feet, and kissed her hand.
Она дала ему пятирублевую ассигнацию.
She gave him a five-ruble note.
Смотри же, — Евсей, помни: будешь хорошо служить, женю на Аграфене, а не то...
"Look, Yevsey, remember: if you serve well, you'll marry Agrafena, but if not..."
Она не могла говорить дальше.
She couldn't go on speaking.
Евсей взобрался на козлы.
Yevsey climbed up the goats.
Ямщик, наскучивший долгим ожиданием, как будто ожил; он прижал шапку, поправился на месте и поднял вожжи; лошади тронулись сначала легкой рысью.
The cart driver, bored by the long wait, as if awakened, adjusted his cap, settled in his seat, and took up the reins; the horses started moving at a gentle trot.
Он хлестнул пристяжных разом одну за другой, они скакнули, вытянулись, и тройка ринулась по дороге в лес.
He lashed the traces all at once, they sprang forward, stretched out, and the team dashed down the road into the forest.
Толпа провожавших осталась в облаке пыли безмолвна и неподвижна, пока повозка не скрылась совсем из глаз.
The crowd of onlookers stood silent and still, as the cart disappeared from view, lost in the dust cloud.
Антон Иваныч опомнился первый.
Anton Ivanovich was the first to regain consciousness.
Ну, — теперь по домам! —
"Well, now, off to bed!"
сказал он.
he said.
Александр смотрел, пока можно было, из повозки назад, потом упал на подушки лицом вниз.
Alexander looked back at the cart as long as he could, then fell face-first onto the pillows.
Не оставьте вы меня, — горемычную, Антон Иваныч! —
Don't leave me, Anton Ivanovich!
оказала Анна Павловна, — отобедайте здесь!
"Stay with me," Anna Pavlovna pleaded, "have dinner here!"
Хорошо, — матушка, я готов: пожалуй, и отужинаю.
"All right, Mother, I'll stay. I guess I'll have dinner too."
Да вы бы уж и ночевали.—
"Why, you should stay the night."
Как же: — завтра похороны!
"But tomorrow's the funeral!"
Ах, — да!
"Ah, yes!"
Ну, я вас не неволю.
"Well, I won't force you."
Кланяйтесь Федосье Петровне от меня, — скажите, что я душевно огорчена ее печалью и сама бы навестила, да вот бог, дескать, и мне послал горе — сына проводила.
"Please convey my heartfelt condolences to Fyodor Petrovna. I am deeply saddened by her loss and would have visited her myself, but fate has brought me here, dealing me a personal tragedy with the loss of my son."
Скажу-с, — скажу, не забуду.
"I'll certainly remember to say that."
Голубчик ты мой, — Сашенька! —
"My dear little one, Sasha!"
шептала она, оглядываясь, — и нет уж его, скрылся из глаз!
"She whispered, glancing around, 'My dear Sasha, but he's gone out of sight!'"
Адуева просидела целый день молча, не обедала и не ужинала.
Adyeva sat in silence all day, refusing to eat or drink.
Зато говорил, обедал и ужинал Антон Иваныч.
In contrast, Anton Ivanovich ate both lunch and dinner.
Где-то он теперь, — мой голубчик? —
"Where is he now, my dear?"
скажет только она иногда.
"She would only say, 'He is somewhere.'"
Уж теперь должен быть в Неплюеве. —
"Now he must be in Neplyev."
Нет, что я вру?
"No, I'm not lying?"
еще не в Неплюеве, а подъезжает; там чай будет пить, — отвечает Антон Иваныч.
"He's not yet in Neplyev, but he's on his way; he'll have tea there," answers Anton Ivanich.
Нет, — он в это время никогда не пьет.
"No, he never drinks tea at that time."
И так Анна Павловна мысленно ехала с ним.
And Anna Pavlovna mentally traveled with him.
Потом, когда он, по расчетам ее, должен был уже приехать в Петербург, она то молилась, то гадала в карты, то разговаривала о нем с Марьей Карповной.
Then, when, according to her calculations, he should have already arrived in Saint Petersburg, she would pray, play cards, or talk about him with Maria Karpovna.
А он?
"And he?"
С ним мы встретимся в Петербурге.
"We will meet him in Saint Petersburg."
Часть Первая, Глава I