Однажды летом, в деревне Грачах, у небогатой помещицы Анны Павловны Адуевой, все в доме поднялись с рассветом, начиная с хозяйки до цепной собаки Барбоса.

One summer, in the village of Grachy, at the home of the not-so-wealthy landlady Anna Pavlovna Aduyeva, everyone in the house rose at dawn, starting from the hostess to the chain dog Barbos.

Только единственный сын Анны Павловны, Александр Федорыч, спал, как следует спать двадцатилетнему юноше, богатырским сном; а в доме все суетились и хлопотали.

Only Anna Pavlovna's only son, Alexander Fedorich, was sleeping, as a twenty-year-old young man should sleep, with a heroic slumber; while everyone in the house was busy and fussing around.

Люди ходили, однакож, на цыпочках и говорили шопотом, чтоб не разбудить молодого барина.

However, people walked on tiptoe and spoke in whispers, so as not to wake the young master.

Чуть кто-нибудь стукнет, громко заговорит, сейчас, как раздраженная львица, являлась Анна Павловна и наказывала неосторожного строгим выговором, обидным прозвищем, а иногда, по мере гнева и сил своих, и толчком.

As soon as someone made a noise or spoke loudly, Anna Pavlovna would immediately appear like an irritated lioness and scold the careless one with a stern rebuke, an offensive nickname, and sometimes, depending on her anger and strength, even with a push.

На кухне стряпали в трое рук, как будто на десятерых, хотя все господское семейство только и состояло, что из Анны Павловны да Александра Федорыча.

In the kitchen, they cooked with three people, as if for ten, even though the entire master's family only consisted of Anna Pavlovna and Alexander Fedorich.

В сарае вытирали и подмазывали повозку.

In the shed, they were wiping and greasing the wagon.

Все были заняты и работали до поту лица.

Everyone was busy and worked until they were sweating profusely.

Барбос только ничего не делал, но и тот по-своему принимал участие в общем движении.

Barbos didn't do anything, but he too participated in the general hustle and bustle in his own way.

Когда мимо его проходил лакей, кучер или шмыгала девка, он махал хвостом и тщательно обнюхивал проходящего, а сам глазами, кажется, спрашивал: «Скажут ли мне, наконец, что у нас сегодня за суматоха?»

When a servant, coachman, or maid passed by him, he wagged his tail and carefully sniffed the passerby, as if asking with his eyes: "Will someone finally tell me what all the fuss is about today?"

А суматоха была оттого, что Анна Павловна отпускала сына в Петербург на службу, или, как она говорила, людей посмотреть и себя показать.

And the fuss was because Anna Pavlovna was sending her son to Petersburg for service, or, as she said, to "see the people and show herself off".

Убийственный для нее День!

What a grueling day it was for her!

От этого она такая грустная и расстроенная.

That's why she was so sad and upset.

Часто, в хлопотах, она откроет рот, чтоб приказать что-нибудь, и вдруг остановится на полуслове, голос ей изменит, она отвернется в сторону и оботрет, если успеет, слезу, а не успеет, так уронит ее в чемодан, в который сама укладывала Сашенькино белье.

Often, in the hustle and bustle, she would open her mouth to give an order, but suddenly stop mid-sentence, her voice would change, she would turn away and wipe away a tear if she could, and if not, she would drop it into the suitcase, into which she herself had packed Sashka's clothes.

Слезы давно кипят у ней в сердце; они подступили к горлу, давят грудь и готовы брызнуть в три ручья; но она как будто берегла их на прощанье и изредка тратила по капельке.

Tears have long been boiling in her heart; they've risen to her throat, pressing on her chest and ready to burst out in three streams; but she seemed to be saving them for the farewell, and occasionally shed a drop here and there.

Не одна она оплакивала разлуку: сильно горевал тоже камердинер Сашеньки, Евсей. Он отправлялся с барином в Петербург, покидал самый теплый угол в дому, за лежанкой, в комнате Аграфены, первого министра в хозяйстве Анны Павловны и — что всего важнее для Евсея — первой ее ключницы.

She wasn't the only one mourning the separation: Sashka's valet, Yevsey, was also deeply grieving. He was going to Petersburg with his master, leaving the warmest corner in the house, behind the bunk, in Agrafena's room, the first minister in Anna Pavlovna's household and - most importantly for Yevsey - her first key-holder.

За лежанкой только и было места, чтоб поставить два стула и стол, на котором готовился чай, кофе, закуска. Евсей прочно занимал место и за печкой и в сердце Аграфены. На другом стуле заседала она сама.

Behind the bunk, there was only enough room to put two chairs and a table on which tea, coffee, and snacks were prepared. Yevsey firmly occupied a place both behind the stove and in Agrafena's heart. On the other chair, she herself sat.

История об Аграфене и Евсее была уж старая история в доме.

The story of Agrafena and Yevsey was already an old one in the house.

О ней, как обо всем на свете, поговорили, позлословили их обоих, а потом, так же как и обо всем, замолчали.

They talked about it, made fun of both of them, and then, just like with everything else, fell silent.

Сама барыня привыкла видеть их вместе, и они блаженствовали целые десять лет.

The lady herself was used to seeing them together, and they had been blissfully happy for ten whole years.

Многие ли в итоге годов своей жизни начтут десять счастливых?

How many people end up having ten happy years in their lifetime?

Зато вот настал и миг утраты!

But now the moment of loss has come!

Прощай, теплый угол, прощай, Аграфена Ивановна, прощай, игра в дураки, и кофе, и водка, и наливка — все прощай!

Farewell, warm corner, farewell, Agrafena Ivanovna, farewell to the game of fools, and coffee, and vodka, and liqueur - all farewell!

Евсей сидел молча и сильно вздыхал.

Yevsey sat silently and sighed heavily.

Аграфена, насупясь, суетилась по хозяйству.

Agrafena, frowning, bustled around the household.

У ней горе выражалось по-своему.

She expressed her grief in her own way.

Она в тот день с ожесточением разлила чай и вместо того, чтоб первую чашку крепкого чаю подать, по обыкновению, барыне, выплеснула его вон: «никому, дескать, не доставайся», и твердо перенесла выговор.

That day, she poured the tea with great anger and instead of serving the first cup of strong tea to the lady as usual, she threw it away, saying, "No one else will get it," and firmly endured the rebuke.

Кофе у ней перекипел, сливки подгорели, чашки валились из рук.

Her coffee boiled over, the cream burned, and the cups fell from her hands.

Она не поставит подноса на стол, а брякнет; не отворит шкафа и двери, а хлопнет.

She wouldn't put the tray on the table, but would slam it; she wouldn't open the cupboard and the door, but would slam them shut.

Но она не плакала, а сердилась на все и на всех.

But she didn't cry, she was angry at everything and everyone.

Впрочем, это вообще было главною чертою в ее характере.

However, this was generally the main feature of her character.

Она никогда не была довольна; все не по ней; всегда ворчала, жаловалась.

She was never satisfied; everything was not to her liking; she always grumbled and complained.

Но в эту роковую для нее минуту характер ее обнаруживался во всем своем пафосе.

But at this fateful moment for her, her character was revealed in all its pathos.

Пуще всего, кажется, она сердилась на Евсея.

It seems that she was most angry with Yevsey.

— Аграфена Ивановна!.. — сказал он жалобно и нежно, что не совсем шло к его длинной и плотной фигуре.

- "Agraphena Ivanovna!" - he said plaintively and softly, which didn't quite suit his long and stocky figure.

— Ну, что ты, разиня, тут расселся? — отвечала она, как будто он в первый раз тут сидел. — Пусти прочь: надо полотенце достать.

- "Well, what are you doing here, you clumsy oaf?" - she replied, as if he were sitting there for the first time. - "Get out of the way: I need to get a towel."

— Эх, Аграфена Ивановна!.. — повторил он лениво, вздыхая и поднимаясь со стула и тотчас опять опускаясь, когда она взяла полотенце.

- "Oh, Agraphena Ivanovna!" - he repeated lazily, sighing and getting up from the chair, only to sit down again immediately when she took the towel.

— Только хнычет! Вот пострел навязался! Что это за наказание, господи! и не отвяжется!

- "He's just whining! What a nuisance he is! What a punishment, Lord! And he won't go away!"

И она со звоном уронила ложку в полоскательную чашку.

And she dropped a spoon into the rinsing bowl with a clatter.

— Аграфена! — раздалось вдруг из другой комнаты, — ты никак с ума сошла! разве не знаешь, что Сашенька почивает? Подралась, что ли, с своим возлюбленным на прощанье?

- "Agraphena!" - suddenly came from the other room. - "You've gone mad! Don't you know that Sashka is resting? Did you have a fight with your lover at the farewell?"

— Не пошевелись для тебя, сиди, как мертвая! — прошипела по-змеиному Аграфена, вытирая чашку обеими руками, как будто хотела изломать ее в куски.

- "I won't move for you, sit like a corpse!" - hissed Agraphena venomously, wiping the bowl with both hands, as if she wanted to smash it into pieces.

— Прощайте, прощайте! — с громаднейшим вздохом сказал Евсей, — последний денек, Аграфена Ивановна!

- "Goodbye, goodbye!" - said Yevsey with a huge sigh. - "It's my last day, Agraphena Ivanovna!"

— И слава богу! пусть унесут вас черти отсюда: просторнее будет. Да пусти прочь, негде ступить: протянул ноги-то!

- "And thank God! Let the devils take you away from here: it'll be more spacious. And get out of the way, there's nowhere to step: he's stretched his legs out!"

Он тронул было ее за плечо — как она ему ответила! Он опять вздохнул, но с места не двигался; да напрасно и двинулся бы: Аграфене этого не хотелось. Евсей знал это и не смущался.

He tried to touch her shoulder - but look at how she responded to him! He sighed again, but didn't move from his spot; even if he had moved, it wouldn't have mattered: Agraphena didn't want that. Yevsey knew this and wasn't embarrassed.

— Кто-то сядет на мое место? — промолвил он, все со вздохом.

- "Is someone going to take my place?" - he muttered, still sighing.

— Леший! — отрывисто отвечала она.

- "The devil!" - she replied curtly.

— Дай-то бог! лишь бы не Прошка. А кто-то в дураки с вами станет играть?

- "God forbid! Just not Proshka. And who would want to play the fool with you?"

— Ну хоть бы и Прошка, так что ж за беда? — со злостью заметила она. Евсей встал.

- "Well, even if it's Proshka, so what?" - she remarked angrily. Yevsey stood up.

— Вы не играйте с Прошкой, ей-богу, не играйте! — сказал он с беспокойством и почти с угрозой.

- "Don't play with Proshka, I swear, don't do it!" - he said with concern and almost a threat.

— А кто мне запретит? ты, что ли, образина этакая?

- "And who's going to stop me? You, you little brat?"

— Матушка, Аграфена Ивановна! — начал он умоляющим голосом, обняв ее — за талию, сказал бы я, если б у ней был хоть малейший намек на талию.

- "Mother, Agraphena Ivanovna!" - he began in a pleading voice, putting his arm around her - around her waist, I'd say, if she had even the slightest hint of a waist.

Она отвечала на объятие локтем в грудь.

She responded to the embrace with an elbow to the chest.

— Матушка, Аграфена Ивановна! — повторил он, — будет ли Прошка любить вас так, как я? Поглядите, какой он озорник: ни одной женщине проходу не даст. А я-то! э-эх! Вы у меня, что синь-порох в глазу! Если б не барская воля, так... эх!..

- "Mother, Agraphena Ivanovna!" - he repeated, - will Proshka love you as much as I do? Look at him, what a rascal he is: he won't let any woman pass. And me! Oh! You're like a thorn in my eye! If it weren't for the master's whim, then... oh!"

Он при этом крякнул и махнул рукой. Аграфена не выдержала: и у ней, наконец, горе обнаружилось в слезах.

He grunted and waved his hand. Agraphena couldn't take it anymore: finally, her grief manifested itself in tears.

— Да отстанешь ли ты от меня, окаянный? — говорила она плача, — что мелешь, дуралей! Свяжусь я с Прошкой! разве не видишь сам, что от него путного слова не добьешься? только и знает, что лезет с ручищами...

- "Will you ever leave me alone, you wretch?" - she said, crying, - "What are you babbling about, you fool! I'll deal with Proshka myself! Don't you see that you'll never get a sensible word out of him? All he knows is how to pester with his hands..."

— И к вам лез? Ах, мерзавец! А вы, небось, не скажете! Я бы его...

- "And he pestered you too? Oh, scumbag! And you probably won't say anything! I'd have beaten him up..."

— Полезь-ка, так узнает! Разве нет в дворне женского пола, кроме меня? С Прошкой свяжусь! вишь, что выдумал! Подле него и сидеть-то тошно — свинья свиньей! Он, того и гляди, норовит ударить человека или сожрать что-нибудь барское из-под рук — и не увидишь.

- "If you try, he'll find out! Isn't there any other woman in the household besides me? I'll deal with Proshka myself! See what he's come up with! It's even annoying to be around him - he's just a pig! He's always trying to hit someone or steal something from the master - and you'll never see it coming."

— Уж если, Аграфена Ивановна, случай такой придет — лукавый ведь силен, — так лучше Гришку посадите тут: по крайности малый смирный, работящий, не зубоскал...

- "If such a situation arises, Agraphena Ivanovna - he's cunning enough - then it's better to put Grishka here: at least he's quiet, hardworking, and doesn't make a fuss..."

— Вот еще выдумал! — накинулась на него Аграфена, — что ты меня всякому навязываешь, разве я какая-нибудь... Пошел вон отсюда! Много вашего брата, всякому стану вешаться на шею: не таковская! С тобой только, этаким лешим, попутал, видно, лукавый за грехи мои связаться, да и то каюсь... а то выдумал!

- "You've come up with another idea!" - Agraphena snapped at him, - "That you're trying to foist me on everyone, as if I'm some kind of... Get out of here! You're too much, always hanging around everyone's neck: you're not normal! You're just lucky to have met me, probably because of my sins... but you've really come up with something!"

— Бог вас награди за вашу добродетель! как камень с плеч! — воскликнул Евсей.

- "May God reward you for your virtue! It's like a weight lifted off my shoulders!" - Yevsey exclaimed.

— Обрадовался! — зверски закричала она опять, — есть чему радоваться — радуйся!

- "He's happy!" - she growled again, - "There's something to be happy about - be happy!"

И губы у ней побелели от злости. Оба замолчали.

And her lips turned white with anger. Both fell silent.

— Аграфена Ивановна! — робко сказал Евсей немного погодя.

- "Agraphena Ivanovna!" - Yevsey said timidly a little later.

— Ну, что еще?

- "What else?"

— Я ведь и забыл: у меня нынче с утра во рту маковой росинки не было.

- "I forgot: I haven't had a drop of water this morning."

— Только и дела!

- "Whatever!"

— С горя, матушка.

- "Out of frustration, mother."

Она достала с нижней полки шкафа, из-за головы сахару, стакан водки и два огромные ломтя хлеба с ветчиной. Все это давно было приготовлено для него ее заботливой рукой. Она сунула ему их, как не суют и собакам. Один ломоть упал на пол.

She took out sugar, a glass of vodka, and two huge slices of bread with ham from the bottom shelf of the cupboard, which had long been prepared for him by her caring hands. She shoved them to him, as if she wouldn't even give them to a dog. One slice fell to the floor.

— На вот, подавись! О, чтоб тебя... да тише, не чавкай на весь дом.

- "Here, choke on it! Oh, damn you... and be quiet, don't slurp all over the house."

Она отвернулась от него с выражением будто ненависти, а он медленно начал есть, глядя исподлобья на Аграфену и прикрывая одною рукою рот.

She turned away from him with an expression of hatred, and he slowly started to eat, glancing at Agraphena from the corner of his eye and covering his mouth with one hand.

Между тем в воротах показался ямщик с тройкой лошадей.

Meanwhile, a coachman with a team of three horses appeared at the gate.

Через шею коренной переброшена была дуга.

A bow was slung over the neck of the lead horse.

Колокольчик, привязанный к седелке, глухо и несвободно ворочал языком, как пьяный, связанный и брошенный в караульню.

The bell tied to the saddle clanged loudly and unsteadily, like a drunken man, tied up and thrown into a guardhouse.

Ямщик привязал лошадей под навесом сарая, снял шапку, достал оттуда грязное полотенце и отер пот с лица.

The coachman tied the horses under the shed's overhang, took off his hat, pulled out a dirty towel from it, and wiped the sweat from his face.

Анна Павловна, увидев его из окна, побледнела.

Anna Pavlovna, seeing him from the window, turned pale.

У ней подкосились ноги и опустились руки, хотя она ожидала этого.

Her legs gave way and her arms fell to her sides, even though she had been expecting this.

Оправившись, она позвала Аграфену.

After recovering herself, she called for Agraphena.

— Поди-ка на цыпочках, тихохонько, посмотри, спит ли Сашенька? — сказала она. — Он, мой голубчик, проспит, пожалуй, и последний денек: так и не нагляжусь на него. Да нет, куда тебе! ты, того гляди, влезешь как корова! я лучше сама...

"Go on tiptoe, quietly, and see if Sashka is asleep," she said. "He, my little one, will probably sleep until the last day: I just can't get enough of him. But no, you'd better not! You'd probably barge in like a cow! I'll do it myself..."

И пошла.

And she went off.

— Поди-ка ты, не-корова! — ворчала Аграфена, воротясь к себе. — Вишь, корову нашла! много ли у тебя этаких коров-то?

"Go on you, not a cow!" grumbled Agraphena, turning back to herself. "See, she found a cow! Do you have many such cows?"

Навстречу Анне Павловне шел и сам Александр Федорыч, белокурый молодой человек, в цвете лет, здоровья и сил.

Alexander Fedorovich himself, a fair-haired young man in the prime of his life, health and strength, was walking towards Anna Pavlovna.

Он весело поздоровался с матерью, но, увидев вдруг чемодан и узлы, смутился, молча отошел к окну и стал чертить пальцем по стеклу.

He cheerfully greeted his mother, but, seeing the suitcase and bundles suddenly, he became embarrassed, silently moved to the window, and started drawing on the glass with his finger.

Через минуту он уже опять говорил с матерью и беспечно, даже с радостью смотрел на дорожные сборы.

A minute later, he was talking to his mother again and casually, even joyfully, looking at the travel preparations.

— Что это ты, мой дружок, как заспался, — сказала Анна Павловна, — даже личико отекло? Дай-ка вытру тебе глаза и щеки розовой водой.

"What's the matter with you, my little one, you've overslept," said Anna Pavlovna. "Your face is even puffy? Let me wipe your eyes and cheeks with rose water."

— Нет, маменька, не надо.

"No, mommy, don't bother."

— Чего ты хочешь позавтракать: чайку прежде или кофейку? Я велела сделать и битое мясо со сметаной на сковороде — чего хочешь?

"What would you like for breakfast: some tea first or coffee? I've ordered some minced meat with sour cream in the frying pan - what would you prefer?"

— Все равно, маменька.

"It doesn't matter, mommy."

Анна Павловна продолжала укладывать белье, потом остановилась и посмотрела на сына с тоской.

Anna Pavlovna continued to pack the laundry, then stopped and looked at her son with longing.

— Саша!.. — сказала она через несколько времени.

"Sasha!" she said after a while.

— Чего изволите, маменька?

"What do you want, mommy?"

Она медлила говорить, как будто чего-то боялась.

She hesitated to speak, as if she was afraid of something.

— Куда ты едешь, мой друг, зачем? — спросила она, наконец, тихим голосом.

"Where are you going, my friend, why?" she finally asked in a quiet voice.

— Как куда, маменька? в Петербург, затем... затем... чтоб...

"Where to, mommy? To Petersburg, then... then... to..."

— Послушай, Саша, — сказала она в волнении, положив ему руку на плечо, по-видимому с намерением сделать последнюю попытку, — еще время не ушло: подумай, останься!

"Listen, Sasha," she said excitedly, putting her hand on his shoulder, apparently intending to make a last attempt, "there's still time: think about it, stay!"

— Остаться! как можно! да ведь и... белье уложено, — сказал он, не зная, что выдумать.

"Stay! How could I! But after all... the laundry is packed," he said, not knowing what to come up with.

— Уложено белье! да вот... вот... вот... гляди — и не уложено.

"The laundry is packed! But look... look... look... it's not packed at all."

Она в три приема вынула все из чемодана.

She took everything out of the suitcase in three go's.

— Как же это так, маменька? собрался — и вдруг опять! Что скажут...

"How could that be, mommy? I was all set to go - and suddenly again! What will they say..."

Он опечалился.

He became upset.

— Я не столько для себя самой, сколько для тебя же отговариваю.

"I'm not doing this for myself, but for you too."

Зачем ты едешь? Искать счастья?

"Why are you going? To seek happiness?"

Да разве тебе здесь нехорошо?

"But don't you feel good here?"

разве мать день-деньской не думает о том, как бы угодить всем твоим прихотям?

"Doesn't mom think about how to please all your whims all day long?"

Конечно, ты в таких летах, что одни материнские угождения не составляют счастья; да я и не требую этого.

"Of course, you're at an age where just pleasing your mother won't bring you happiness; but I'm not demanding that either."

Ну, погляди вокруг себя: все смотрят тебе в глаза.

"Well, look around you: everyone is staring at you."

А дочка Марьи Карповны, Сонюшка?

"And Maria Karpovna's daughter, Sonushka?"

Что...

"What..."

покраснел?

"You're blushing?"

Как она, моя голубушка — дай бог ей здоровья — любит тебя: слышь, третью ночь не спит!

"How she, my little darling - may God grant her health - loves you: listen, she hasn't slept for the third night in a row!"

— Вот, маменька, что вы! она так...

- "Oh, mom, you're exaggerating! She just..."

— Да, да, будто я не вижу... Ах! чтоб не забыть: она взяла обрубить твои платки — «я, говорит, сама, сама, никому не дам, и метку сделаю», — видишь, чего же еще тебе? Останься!

- "Yes, yes, as if I don't see it... Ah! I almost forgot: she took your handkerchiefs to cut them - 'I, she says, will do it myself, I won't give them to anyone else, and I'll put a mark on them'," you see, what else do you want? Stay!"

Он слушал молча, поникнув головой, и играл кистью своего шлафрока.

He listened in silence, with his head down, and played with the tassels of his dressing gown.

— Что ты найдешь в Петербурге? —

- "What will you find in Petersburg?"

продолжала она. —

- she continued.

Ты думаешь, там тебе такое же житье будет, как здесь?

- "Do you think you'll have the same life there as you do here?"

Э, мой друг!

- "Oh, my friend!"

Бог знает, чего насмотришься и натерпишься: и холод, и голод, и нужду — все перенесешь.

- "God knows what you'll see and endure: cold, hunger, and hardship - you'll endure it all."

Злых людей везде много, а добрых не скоро найдешь.

- "There are many evil people everywhere, but it's not easy to find good ones."

А почет — что в деревне, что в столице — все тот же почет.

- "And as for respect - it's the same in the village as in the capital."

Как не увидишь петербургского житья, так и покажется тебе, живучи здесь, что ты первый в мире; и во всем так, мой милый!

- "If you don't see the Petersburg way of life, then living here will make you feel that you're the best in the world; and it's the same in everything, my dear!"

Ты же воспитан, и ловок, и хорош.

- "After all, you're well-educated, resourceful, and good-looking."

Мне бы, старухе, только оставалось радоваться, глядя на тебя.

- "For me, an old woman, all that remains is to take pleasure in watching you."

Женился бы, послал бы бог тебе деточек, а я бы нянчила их — и жил бы без горя, без забот, и прожил бы век свой мирно, тихо, никому бы не позавидовал; а там, может, и не будет хорошо, может, и помянешь слова мои...

- "If you got married and God sent you children, I'd take care of them - and I'd live without sorrow, without worries, and spend my life peacefully and quietly, without envying anyone; but it might not be good there, and you might regret my words..."

Останься, Сашенька, — а?

- "Stay, Sashka - huh?"

Он кашлянул и вздохнул, но не сказал ни слова.

He coughed and sighed, but didn't say a word.

— А посмотри-ка сюда, — продолжала она, отворяя дверь на балкон, — и тебе не жаль покинуть такой уголок?

- "And look here," she continued, opening the door to the balcony, "and you don't regret leaving such a lovely place?"

С балкона в комнату пахнуло свежестью.

A fresh breeze wafted into the room from the balcony.

От дома на далекое пространство раскидывался сад из старых лип, густого шиповника, черемухи и кустов сирени.

The garden of old lime trees, dense rose bushes, and lilac shrubs stretched from the house into the distant space.

Между деревьями пестрели цветы, бежали в разные стороны дорожки, далее тихо плескалось в берега озеро, облитое к одной стороне золотыми лучами утреннего солнца и гладкое, как зеркало; с другой — темно-синее, как небо, которое отражалось в нем, и едва подернутое зыбью.

Among the trees, flowers blossomed in bright colors, and paths meandered in different directions. Beyond, a lake shimmered peacefully on the banks, bathed in golden rays of morning sunlight on one side and as smooth as a mirror; on the other side, it was dark blue, like the sky that reflected in it, and barely rippled with a gentle breeze.

А там нивы с волнующимися, разноцветными хлебами шли амфитеатром и примыкали к темному лесу.

And beyond that, fields with undulating, multicolored crops rose in an amphitheater and bordered the dark forest.

Анна Павловна, прикрыв одной рукой глаза от солнца, другой указывала сыну попеременно на каждый предмет.

Anna Pavlovna, shielding her eyes from the sun with one hand, pointed out each object to her son in turn.

— Погляди-ка, — говорила она, — какой красотой бог одел поля наши!

- "Look," she said, "what beauty God has bestowed on our fields!"

Вон с тех полей одной ржи до пятисот четвертей сберем; а вон и пшеничка есть, и гречиха; только гречиха нынче не то, что прошлый год: кажется, плоха будет.

Over there, we'll save from those fields one hundred and fifty quarters of rye alone; and there's wheat and buckwheat too; but the buckwheat this year isn't as good as last year: it seems it'll be a poor harvest.

А лес-то, лес-то как разросся!

And the forest, the forest has really grown so much!

Подумаешь, как велика премудрость божия!

Just think, how great is God's wisdom!

Дровец с своего участка мало-мало на тысячу продадим.

We'll sell a thousand cubic meters of firewood from our plot.

А дичи, дичи что!

And the game birds, the game birds are just amazing!

и ведь все это твое, милый сынок: я только твоя приказчица.

And all of this is yours, dear son: I'm just your steward.

Погляди-ка, озеро: что за великолепие!

Look at the lake: what a splendor!

истинно небесное!

It's truly heavenly!

рыба так и ходит; одну осетрину покупаем, а то ерши, окуни, караси кишмя-кишат: и на себя и на людей идет.

The fish are just swimming around; we buy one sturgeon, and then there's pike, perch, and carp in abundance: both for ourselves and for others.

Вон твои коровки и лошадки пасутся.

There are your cows and horses grazing over there.

Здесь ты один всему господин, а там, может быть, всякий станет помыкать тобой.

Here, you're the master of everything, but there, maybe everyone will start bossing you around.

И ты хочешь бежать от такой благодати, еще не знаешь куда, в омут, может быть, прости господи...

And you want to run away from such a blessing, you don't even know where to go, maybe into a quagmire, God forbid...

Останься!

Stay!

Он молчал.

He remained silent.

— Да ты не слушаешь, — сказала она. — Куда это ты так пристально загляделся?

- You're not listening, - she said. - What are you looking at so intently?

Он молча и задумчиво указал рукой вдаль. Анна Павловна взглянула и изменилась в лице. Там, между полей, змеей вилась дорога и убегала за лес, дорога в обетованную землю, в Петербург. Анна Павловна молчала несколько минут, чтоб собраться с силами.

He silently and thoughtfully pointed his hand into the distance. Anna Pavlovna glanced over and her face changed. There, between the fields, a road snaked like a serpent and disappeared into the forest, a road to the promised land, to Petersburg. Anna Pavlovna remained silent for a few minutes to gather her strength.

— Так вот что! — проговорила она, наконец, уныло. — Ну, мой друг, бог с тобой! поезжай, уж если тебя так тянет отсюда: я не удерживаю! По крайней мере не скажешь, что мать заедает твою молодость и жизнь.

- So that's it! - she finally said gloomily. - Well, my friend, God be with you! Go ahead, if you're so eager to leave here: I'm not holding you back! At least you can't say that your mother is stifling your youth and life.

Бедная мать!

Poor mother!

вот тебе и награда за твою любовь! Того ли ожидала ты?

Here's the reward for your love! Is this what you expected?

В том-то и дело, что матери не ожидают наград.

The thing is, mothers don't expect rewards.

Мать любит без толку и без разбору.

A mother loves without meaning and without discrimination.

Велики вы, славны, красивы, горды, переходит имя ваше из уст в уста, гремят ваши дела по свету — голова старушки трясется от радости, она плачет, смеется и молится долго и жарко.

You are great, glorious, beautiful, proud, your name is passed from mouth to mouth, your deeds resound around the world - the old woman's head shakes with joy, she cries, laughs, and prays long and fervently.

А сынок, большею частью, и не думает поделиться славой с родительницею.

And the son, for the most part, doesn't even think of sharing his glory with his mother.

Нищи ли вы духом и умом, отметила ли вас природа клеймом безобразия, точит ли жало недуга ваше сердце или тело, наконец отталкивают вас от себя люди и нет вам места между ними — тем более места в сердце матери.

Are you poor in spirit and mind, has nature marked you with the stigma of ugliness, does the pain of illness gnaw at your heart or body, or finally do people push you away and there's no place for you among them - all the more so in your mother's heart.

Она сильнее прижимает к груди уродливое, неудавшееся чадо и молится еще долее и жарче.

She clutches the ugly, unsuccessful child even tighter to her chest and prays even longer and more fervently.

Как назвать Александра бесчувственным за то, что он решился на разлуку?

How can we call Alexander heartless for deciding to part ways?

Ему было двадцать лет.

He was twenty years old.

Жизнь от пелен ему улыбалась; мать лелеяла и баловала его, как балуют единственное чадо; нянька все пела ему над колыбелью, что он будет ходить в золоте и не знать горя; профессоры твердили, что он пойдет далеко, а по возвращении его домой ему улыбнулась дочь соседки.

Life smiled on him from his infancy; his mother doted on and spoiled him, as they do with their only child; the nanny kept singing to him in the cradle that he would walk in gold and know no sorrow; the professors insisted that he would go far, and when he returned home, a neighbor's daughter smiled at him.

И старый кот, Васька, был к нему, кажется, ласковее, нежели к кому-нибудь в доме.

And the old cat, Vasya, seemed to be more affectionate towards him than towards anyone else in the house.

О горе, слезах, бедствиях он знал только по слуху, как знают о какой-нибудь заразе, которая не обнаружилась, но глухо где-то таится в народе.

He only knew about grief, tears, and misfortunes by hearsay, just as people know about some disease that hasn't been detected but is lurking silently among the people.

От этого будущее представлялось ему в радужном свете.

From this, the future seemed to him in a rosy light.

Его что-то манило вдаль, но что именно — он не знал.

Something was drawing him away, but what exactly - he didn't know.

Там мелькали обольстительные призраки, но он не мог разглядеть их; слышались смешанные звуки — то голос славы, то любви: все это приводило его в сладкий трепет.

There were alluring phantoms flitting by, but he couldn't make them out; he heard mixed sounds - the voice of glory, the voice of love: all this filled him with a sweet tremor.

Ему скоро тесен стал домашний мир.

Soon, the domestic world became too confining for him.

Природу, ласки матери, благоговение няньки и всей дворни, мягкую постель, вкусные яства и мурлыканье Васьки — все эти блага, которые так дорого ценятся на склоне жизни, он весело менял на неизвестное, полное увлекательной и таинственной прелести.

Nature, his mother's caresses, the awe of the nanny and the entire household, the soft bed, delicious meals, and Vasya's purring - all these blessings, so cherished in the twilight of life, he cheerfully exchanged for the unknown, full of fascinating and mysterious charm.

Даже любовь Софьи, первая, нежная и розовая любовь, не удерживала его.

Even Sofia's love, his first, tender, and rosy love, couldn't hold him back.

Что ему эта любовь?

What was this love to him?

Он мечтал о колоссальной страсти, которая не знает никаких преград и свершает громкие подвиги.

He dreamed of a colossal passion that knows no barriers and accomplishes grand feats.

Он любил Софью пока маленькою любовью, в ожидании большой.

He loved Sofia with a small love, in anticipation of a greater one.

Мечтал он и о пользе, которую принесет отечеству.

He also dreamed of the benefits he would bring to his country.

Он прилежно и многому учился. В аттестате его сказано было, что он знает с дюжину наук да с полдюжины древних и новых языков.

He studied diligently and extensively. His certificate stated that he knew a dozen sciences and half a dozen ancient and modern languages.

Всего же более он мечтал о славе писателя.

Above all, he dreamed of fame as a writer.

Стихи его удивляли товарищей.

His poems amazed his peers.

Перед ним расстилалось множество путей, и один казался лучше другого.

Many paths lay before him, and one seemed better than the others.

Он не знал, на который броситься.

He didn't know which one to choose.

Скрывался от глаз только прямой путь; заметь он его, так тогда, может быть, и не поехал бы.

Only the direct path was hidden from his eyes; if he had noticed it, he might not have taken it.

Как же ему было остаться? Мать желала — это опять другое и очень естественное дело. В сердце ее отжили все чувства, кроме одного — любви к сыну, и оно жарко ухватилось за этот последний предмет. Не будь его, что же ей делать? Хоть умирать. Уж давно доказано, что женское сердце не живет без любви.

How could he stay? His mother wanted him to stay - that's another matter, and a very natural one. All her feelings had faded except one - love for her son, and she clung fiercely to this last thing. Without him, what would she do? She would die. It has long been proven that a woman's heart cannot live without love.

Александр был избалован, но не испорчен домашнею жизнью.

Alexander was spoiled, but not corrupted by family life.

Природа так хорошо создала его, что любовь матери и поклонение окружающих подействовали только на добрые его стороны, развили, например, в нем преждевременно сердечные склонности, поселили ко всему доверчивость до излишества.

Nature had created him so well that his mother's love and the admiration of those around him only affected his good sides, for example, developing his premature romantic inclinations and making him overly trusting of everyone.

Это же самое, может быть, расшевелило в нем и самолюбие; но ведь самолюбие само по себе только форма; все будет зависеть от материала, который вольешь в нее.

Perhaps this also stirred his pride; but pride itself is just a form; everything will depend on the material you pour into it.

Гораздо более беды для него было в том, что мать его, при всей своей нежности, не могла дать ему настоящего взгляда на жизнь и не приготовила его на борьбу с тем, что ожидало его и ожидает всякого впереди.

His biggest problem was that his mother, despite all her tenderness, couldn't give him a true view of life and didn't prepare him for the struggles that awaited him and await everyone in the future.

Но для этого нужно было искусную руку, тонкий ум и запас большой опытности, не ограниченной тесным деревенским горизонтом.

But for that, he needed a skilled hand, a subtle mind, and a wealth of experience not limited to the narrow village horizon.

Нужно было даже поменьше любить его, не думать за него ежеминутно, не отводить от него каждую заботу и неприятность, не плакать и не страдать вместо его и в детстве, чтоб дать ему самому почувствовать приближение грозы, справиться с своими силами и подумать о своей судьбе — словом, узнать, что он мужчина.

He even needed to love him less, not think for him every minute, not take away every worry and annoyance, not cry and suffer for him in childhood, so that he could feel the approaching storm, cope with his own strength, and think about his own fate - in short, learn that he was a man.

Где же было Анне Павловне понять все это и особенно выполнить?

Where was Anna Pavlovna to understand all this, and especially to put it into practice?

Читатель видел, какова она.

The reader has seen what kind of person she was.

Не угодно ли посмотреть еще?

Would you like to see more?

Она уже забыла сыновний эгоизм.

She had already forgotten her son's selfishness.

Александр Федорыч застал ее за вторичным укладываньем белья и платья. В хлопотах и дорожных сборах она как будто совсем не помнила горя.

Alexander Fedorovich found her rearranging her clothes and laundry. In the hustle and bustle of packing for the journey, she seemed to have completely forgotten her grief.

— Вот, Сашенька, заметь хорошенько, куда я что кладу, — говорила она. — В самый низ, на дно чемодана, простыни: дюжина. Посмотри-ка, так ли записано?

- "Look, Sashka, pay close attention to where I put everything," she said. - "At the very bottom of the suitcase, the sheets: a dozen. Check if it's written correctly?"

— Так, маменька.

- "Yes, Mummy."

— Все с твоими метками, видишь — А. А. А все голубушка Сонюшка! Без нее наши дурищи не скоро бы поворотились.

- "Everything with your labels, you see - A. A. And all the little blue Sonushka! Without her, our fools wouldn't have recovered so quickly."

Теперь что?

And now what?

да, наволочки.

Yes, the pillowcases.

Раз, две, три, четыре — так, вся дюжина тут.

One, two, three, four - yes, the whole dozen is here.

Вот рубашки — три дюжины.

And here are the shirts - three dozen.

Что за полотно — загляденье!

What a beautiful piece of fabric! It's a sight to behold!

это голландское; сама ездила на фабрику к Василью Васильичу; он выбрал что ни есть наилучшие три куска.

It's Dutch; I went to the factory myself to see Vasily Vasilyevich; he selected the three best pieces there were.

Поверяй же, милый, по реестру всякий раз, как будешь принимать от прачки; все новешенькие.

Just check it, dear, against the register every time you accept it from the laundress; everything is brand new.

Там немного таких рубашек увидишь; пожалуй, и подменят; есть ведь этакие мерзавки, что бога не боятся.

You'll see a few of these shirts there; they might even substitute them; there are such scoundrels who don't fear God.

Носков двадцать две пары...

But there are twenty-two pairs of socks...

Знаешь, что я придумала?

You know what I've come up with?

положить в один носок твой бумажник с деньгами.

Put your wallet with money in one sock.

Их тебе до Петербурга не понадобится, так, сохрани боже! случай какой, чтоб и рыли, да не нашли.

You won't need them before you get to Petersburg, God forbid! What if they search and don't find them?

И письма к дяде туда же положу: то-то, чай, обрадуется!

And I'll put the letters to my uncle in there too; he'll be delighted, I'm sure!

ведь семнадцать лет и словом не перекинулись, шутка ли!

After all, we haven't exchanged a single word in seventeen years, can you believe it?!

Вот косыночки, вот платки; еще полдюжины у Сонюшки осталось.

Here are the headscarves, here are the shawls; there's still half a dozen left with Sonushka.

Не теряй, душенька, платков: славный полубатист!

Don't lose the shawls, my dear; it's lovely half-batiste!

У Михеева брала по два с четвертью.

I bought them from Mikheev for two and a quarter each.

Ну, белье все.

Well, that's all the laundry.

Теперь платье...

Now for the dress...

Да где Евсей?

Where is Yevsey, anyway?

что он не смотрит? Евсей!

Why isn't he looking? Yevsey!

Евсей лениво вошел в комнату.

Yevsey lazily walked into the room.

— Чего изволите? — спросил он еще ленивее.

- What do you want? - he asked even more lazily.

— Чего изволите? —

- What do you want? -

заговорила Адуева гневно. — Что не смотришь, как я укладываю?

Adueva angrily said. - Why aren't you watching me fold the clothes?

А там, как надо что достать в дороге, и пойдешь все перерывать вверх дном!

And then, if you need to get something on the road, you'll go and rummage through everything upside down!

Не может отвязаться от своей возлюбленной — экое сокровище!

He can't get rid of his beloved - what a treasure!

День-то велик: успеешь!

There's still plenty of time today: you'll manage!

Ты этак там и за барином станешь ходить?

Are you going to start serving the baron there too?

Смотри у меня!

Watch out for me!

Вот гляди: это хороший фрак — видишь, куда кладу?

Look at this: it's a good suit - see where I'm putting it?

А ты, Сашечка, береги его, не всякий день таскай; сукно-то по шестнадцать рублей брали.

And you, Sashechka, take care of it, don't carry it every day; the fabric cost sixteen rubles each.

Куда в хорошие люди пойдешь, и надень, да не садись зря, как ни попало, вон как твоя тетка, словно нарочно, не сядет на пустой стул или диван, а так и норовит плюхнуть туда, где стоит шляпа или что-нибудь такое; намедни на тарелку с вареньем села — такого сраму наделала!

Wherever you go in good society, don't just sit down randomly, like your aunt did. She deliberately wouldn't sit on an empty chair or sofa, but would always plop down where a hat or something similar was placed. The other day, she sat on a plate of jam - she made such a mess of it!

Куда попроще в люди, вот этот фрак масака надевай.

For simpler occasions, just wear this suit.

Теперь жилеты — раз, два, три, четыре.

Now, vests - one, two, three, four.

Двое брюк.

Two pairs of trousers.

Э! да платья-то года на три станет.

Oh! and these dresses will last for at least three years.

Ух!

Wow!

устала!

I'm tired!

шутка ли: целое утро возилась!

Can you believe it? I've been fussing around all morning!

Поди, Евсей.

Come on, Yevsey.

Поговорим, Сашенька, о чем-нибудь другом.

Let's talk about something else, Sashka.

Ужо гости приедут, не до того будет.

The guests will be here soon, we won't have time for this.

Она села на диван и посадила его подле себя.

She sat down on the sofa and made him sit beside her.

— Ну, Саша, — сказала она, помолчав немного, ты теперь едешь на чужую сторону...

- Well, Sasha, - she said, after a short pause, you're going to a foreign country now...

— Какая «чужая» сторона, Петербург: что вы, маменька!

- What 'foreign' country? Petersburg: are you kidding, mommy!

— Погоди, погоди — выслушай, что я хочу сказать!

- Wait, wait - listen to what I want to say!

Бог один знает, что там тебя встретит, чего ты наглядишься, и хорошего, и худого.

God only knows what will await you there, what you'll see, both good and bad.

Надеюсь, он, отец мой небесный, подкрепит тебя; а ты, мой друг, пуще всего не забывай его, помни, что без веры нет спасения нигде и ни в чем.

I hope that he, my heavenly father, will strengthen you; and you, my friend, don't forget him at all, remember that without faith there is no salvation anywhere and in anything.

Достигнешь там больших чинов, в знать войдешь — ведь мы не хуже других: отец был дворянин, майор, — все-таки смиряйся перед господом богом: молись и в счастии и в несчастии, а не по пословице: «Гром не грянет, мужик не перекрестится».

If you achieve high ranks there, and become part of the nobility - after all, we're no worse than others: my father was a nobleman, a major - still, humble yourself before the Lord God: pray in happiness and in misfortune, and not according to the proverb: 'Unless a thunderstorm strikes, a man won't cross himself'.

Иной, пока везет ему, и в церковь не заглянет, а как придет невмочь — и пойдет рублевые свечи ставить да нищих оделять: это большой грех.

Some people don't even go to church when they're lucky, but when misfortune strikes - they go to light candles and give alms to the poor: this is a great sin.

К слову пришлось о нищих. Не трать на них денег по-пустому, помногу не давай. На что баловать?

Speaking of the poor. Don't waste money on them unnecessarily, don't give them too much. Why spoil them?

их не удивишь.

They won't be impressed.

Они пропьют да над тобой же насмеются. У тебя, я знаю, мягкая душа: ты, пожалуй, и по гривеннику станешь отваливать.

They'll just drink it all and laugh at you. I know you're a kind-hearted person: you'll probably start giving them a few pennies each.

Нет, это не нужно; бог подаст!

No, that's not necessary; God will provide!

Будешь ли ты посещать храм божий?

Will you attend the house of God?

будешь ли ходить по воскресеньям к обедне?

Will you go to the Sunday service?

Она вздохнула.

She sighed.

Александр молчал. Он вспомнил, что, учась в университете и живучи в губернском городе, он не очень усердно посещал церковь; а в деревне, только из угождения матери, сопровождал ее к обедне. Ему совестно было солгать. Он молчал. Мать поняла его молчание и опять вздохнула.

Alexander was silent. He remembered that when he was studying at the university and living in a provincial town, he didn't attend church very regularly; but in the village, just to please his mother, he accompanied her to the Sunday service. He felt guilty about lying. He remained silent. His mother understood his silence and sighed again.

— Ну, я тебя не неволю, — продолжала она, — ты человек молодой: где тебе быть так усердну к церкви божией, как нам, старикам?

- Well, I'm not forcing you, - she continued, - you're a young man: how can you be as diligent in attending church as we old people are?

Еще, пожалуй, служба помешает или засидишься поздно в хороших людях и проспишь.

Maybe the service will interfere, or you'll stay out late with good friends and oversleep.

Бог пожалеет твоей молодости. Не тужи: у тебя есть мать.

God will pity your youth. Don't worry: you have a mother.

Она не проспит.

She won't oversleep.

Пока во мне останется хоть капелька крови, пока не высохли слезы в глазах и бог терпит грехам моим, я ползком дотащусь, если не хватит сил дойти, до церковного порога; последний вздох отдам, последнюю слезу выплачу за тебя, моего друга.

As long as there's even a drop of blood left in me, as long as the tears in my eyes haven't dried up and God still tolerates my sins, I'll crawl to the church threshold if I don't have the strength to walk there; I'll give my last breath and shed my last tear for you, my friend.

Вымолю тебе и здоровье, и чинов, и крестов, и небесных и земных благ.

I will pray for you, for your health, for your official position, for crosses, and for heavenly and earthly blessings.

Неужели-то он, милосердый отец, презрит молитвой бедной старухи?

Could he, a merciful father, really disdain the prayers of a poor old woman?

Мне самой ничего не надо.

I don't need anything for myself.

Отними он у меня все: здоровье, жизнь, пошли слепоту — тебе лишь подай всякую радость, всякое счастье и добро...

Take away everything from me: health, life, give me blindness - just give you all the joy, all the happiness and goodness...

Она не договорила, слезы закапали у ней из глаз.

She didn't finish her sentence, and tears started to fall from her eyes.

Александр вскочил с места.

Alexander jumped up from his seat.

— Маменька... — сказал он.

- Mommy... - he said.

— Ну, сядь, сядь! —

- Well, sit down, sit down! -

отвечала она, наскоро утирая слезы, — мне еще много осталось поговорить...

she replied, quickly wiping away her tears, - I still have a lot to talk about...

Что бишь я хотела сказать?

What was it I wanted to say?

из ума вон...

It's all gone from my mind...

Вишь, нынче какая память у меня...

You see, my memory is terrible these days...

да!

Yes!

блюди посты, мой друг: это великое дело!

Maintain your dignity, my friend: it's a great thing!

В среду и пятницу — бог простит; а в великий пост — боже оборони!

On Wednesdays and Fridays - God will forgive; but during the Great Fast - God forbid!

Вот Михайло Михайлыч и умным человеком считается, а что в нем?

And here's Mikhail Mikhailovich, who's supposed to be a smart man, but what's there to be smart about him?

Что мясоед, что страстная неделя — все одно жрет.

Whether it's a meat-eating day or Passion Week, he just eats and eats.

Даже волос дыбом становится!

It's even making my hair stand on end!

Он вон и бедным помогает, да будто его милостыня принята господом?

He even helps the poor, but is his charity really accepted by the Lord?

Слышь, подал раз старику красненькую, тот взял ее, а сам отвернулся да плюнул.

Listen, once I gave an old man a red note, he took it, but then he turned away and spat on it.

Все кланяются ему и в глаза-то бог знает что наговорят, а за глаза крестятся, как поминают его, словно шайтана какого.

Everyone bows to him and says all sorts of flattering things to his face, but behind his back they cross themselves and mention him as if he were the devil himself.

Александр слушал с некоторым нетерпением и взглядывал по временам в окно, на дальнюю дорогу.

Alexander listened with some impatience and occasionally glanced out the window at the distant road.

Она замолчала на минуту.

She fell silent for a moment.

— Береги пуще всего здоровье, — продолжала она. —

"Above all, take care of your health," she continued.

Как заболеешь — чего боже оборони! —

"If you get sick - God forbid!"

опасно, напиши...

"It's dangerous, write..."

я соберу все силы и приеду.

"I'll gather all my strength and come."

Кому там ходить за тобой?

"Who's going to look after you there?"

Норовят еще обобрать больного.

"They're always trying to fleece the sick."

Не ходи ночью по улицам; от людей зверского вида удаляйся.

"Don't walk the streets at night; stay away from people who look dangerous."

Береги деньги...

"Save your money..."

ох, береги на черный день!

"Oh, save it for a rainy day!"

Трать с толком.

"Spend it wisely."

От них, проклятых, всякое добро и всякое зло.

"Everything good and bad comes from those damned people."

Не мотай, не заводи лишних прихотей.

"Don't get carried away, don't indulge in unnecessary whims."

Ты будешь аккуратно получать от меня две тысячи пятьсот рублей в год.

"You'll receive two thousand five hundred rubles a year from me, regularly."

Две тысячи пятьсот рублей не шутка.

"Two thousand five hundred rubles is no joke."

Не заводи роскоши никакой, ничего такого, но и не отказывай себе в чем можно; захочется полакомиться — не скупись. —

"Don't indulge in any luxuries, nothing like that, but don't deny yourself anything you can afford either; if you feel like treating yourself, don't be stingy."

Не предавайся вину — ох, оно первый враг человека!

"Don't give in to guilt - oh, it's the first enemy of a human being!"

-Да еще (тут она понизила голос) берегись женщин!

-"And also (she lowered her voice), be careful with women!"

Знаю я их!

"I know them!"

Есть такие бесстыдницы, что сами на шею будут вешаться, как увидят этакого-то...

"There are such shameless ones that would throw themselves at you if they saw someone like that..."

Она с любовью посмотрела на сына.

She looked at her son with love.

— Довольно, маменька; я бы позавтракал? — сказал он почти с досадой.

-"Enough, mom; can I have breakfast now?" - he said almost with annoyance.

— Сейчас, сейчас... еще одно слово...

-"Just a moment, just one more word..."

— На мужних жен не зарься, — спешила она досказать, — это великий грех!

-"Don't covet other men's wives," she hurried to add, "it's a great sin!"

«Не пожелай жены ближнего твоего», сказано в писании.

"Thou shalt not covet thy neighbor's wife," it is said in the scriptures.

Если же там какая-нибудь станет до свадьбы добираться — боже сохрани!

And if some woman starts making advances before the wedding - God forbid!

не моги и подумать!

Don't even think about it!

Они готовы подцепить, как увидят, что с денежками да хорошенький.

They're ready to hook up with anyone they see who has money and is good-looking.

Разве что у начальника твоего или у какого-нибудь знатного да богатого вельможи разгорятся на тебя зубы и он захочет выдать за тебя дочь — ну, тогда можно, только отпиши: я кое-как дотащусь, посмотрю, чтоб не подсунули так какую-нибудь, лишь бы с рук сбыть: старую девку или дрянь.

Unless your boss or some noble and wealthy gentleman takes a liking to you and wants to give his daughter to you - then it's possible, but just let me know: I'll manage somehow, I'll make sure they don't try to foist some old maid or trash on me just to get rid of her.

Этакого женишка всякому лестно залучить.

Anyone would be flattered to attract such a husband.

Ну, а коли ты сам полюбишь да выдастся хорошая девушка — так того... —

Well, and if you fall in love yourself and a good girl comes along - then that's... -

тут она еще тише заговорила... —

Here she started talking even more quietly... -

Сонюшку-то можно и в сторону.

We can forget about Sonyushka for now.

(Старушка, из любви к сыну, готова была покривить душой.)

(The old woman, out of love for her son, was ready to bend the truth.)

Что в самом деле Марья Карповна замечтала!

What a dream Mariya Karpovna has come up with!

ты дочке ее не пара.

You're not a match for her daughter.

Деревенская девушка!

A village girl!

на тебя и не такие польстятся.

People like you won't even bother to flatter you.

— Софью! нет, маменька, я ее никогда не забуду! — сказал Александр.

- Sofia! No, mom, I'll never forget her! - said Alexander.

— Ну, ну, друг мой, успокойся! ведь я так только. Послужи, воротись сюда, и тогда что бог даст; невесты не уйдут! Коли не забудешь, так и того... Ну, а...

- Well, well, my friend, calm down! I'm just saying this. Serve your time, come back here, and then we'll see what God will give us; the brides won't run away! If you don't forget her, that's even better... Well, and...

Она что-то хотела сказать, но не решалась, потом наклонилась к уху его и тихо спросила:

She wanted to say something, but didn't dare. Then she leaned towards his ear and quietly asked:

— А будешь ли помнить... мать?

- Will you remember... your mother?

— Вот до чего договорились, — перервал он, — велите скорей подавать что там у вас есть: яичница, что ли? Забыть вас! Как могли вы подумать? Бог накажет меня...

- That's what we've agreed on, - he interrupted, - tell them to quickly serve whatever you have: scrambled eggs, maybe? Forget you? How could you even think that? God will punish me...

— Перестань, перестань, Саша, — заговорила она торопливо, — что ты это накликаешь на свою голову!

- Stop, stop, Sasha, - she said hurriedly, - you're just bringing this on yourself!

Нет, нет!

No, no!

что бы ни было, если случится этакой грех, пусть я одна страдаю.

Whatever happens, if such a sin occurs, let me suffer alone.

Ты молод, только что начинаешь жить, будут у тебя и друзья, женишься — молодая жена заменит тебе и мать, и все...

You're young, just starting your life. You'll have friends, get married - your young wife will replace your mother and everything...

Нет!

No!

Пусть благословит тебя бог, как я тебя благословляю.

May God bless you, as I bless you now.

Она поцеловала его в лоб и тем заключила свои наставления.

She kissed him on the forehead and concluded her advice with that.

— Да что это не едет никто? — сказала она, — ни Марья Карповна, ни Антон Иваныч, ни священник нейдет? уж, чай, обедня кончилась! Ах, вон кто-то и едет! кажется, Антон Иваныч... так и есть: легок на помине.

- Why isn't anyone coming? - she said, - neither Mariya Karpovna, nor Anton Ivanovich, nor the priest? The service must be over! Ah, there's someone coming! It seems to be Anton Ivanovich... that's right: he's always there when you need him.

Кто не знает Антона Иваныча? Это вечный жид. Он существовал всегда и всюду, с самых древнейших времен, и не переводился никогда. Он присутствовал и на греческих и на римских пирах, ел, конечно, и упитанного тельца, закланного счастливым отцом по случаю возвращения блудного сына.

Who doesn't know Anton Ivanovich? He's an eternal Jew. He's existed always and everywhere, from the most ancient times, and he's never disappeared. He was present at Greek and Roman banquets, of course, and ate the fattened calf slaughtered by a happy father on the occasion of the return of his prodigal son.

У нас, на Руси, он бывает разнообразен.

In Russia, he takes on various forms.

Тот, про которого говорится, был таков: у него душ двадцать заложенных и перезаложенных; живет он почти в избе или в каком-то странном здании, похожем с виду на амбар, — ход где-то сзади, через бревна, подле самого плетня;

The one they're talking about was like this: he had twenty souls pledged and re-pledged; he lives in a hut or some strange building, resembling a barn - the entrance is somewhere at the back, through the logs, right next to the fence.

но он лет двадцать постоянно твердит, что с будущей весной приступит к стройке нового дома.

But for the past twenty years, he's been constantly insisting that he'll start building a new house next spring.

Хозяйства он дома не держит. Нет человека из его знакомых, который бы у него отобедал, отужинал или выпил чашку чаю, но нет также человека, у которого бы он сам не делал этого по пятидесяти раз в год.

He doesn't keep a household. There's not a single person among his acquaintances who has ever had dinner, supper, or a cup of tea with him, but there's also no one with whom he hasn't done the same fifty times a year.

Прежде Антон Иваныч ходил в широких шароварах и казакине, теперь ходит, в будни, в сюртуке и в панталонах, в праздники во фраке бог знает какого покроя.

Previously, Anton Ivanovich wore wide trousers and a Cossack coat, but now, on weekdays, he wears a suit and trousers, and on holidays, who knows what kind of suit he wears.

С виду он полный, потому что у него нет ни горя, ни забот, ни волнений, хотя он прикидывается, что весь век живет чужими горестями и заботами; но ведь известно, что чужие горести и заботы не сушат нас: это так заведено у людей.

He looks plump because he has no sorrows, worries, or anxieties, although he pretends to live all his life with other people's sorrows and worries. But it's well-known that other people's sorrows and worries don't dry us out: that's just how people are.

В сущности Антона Иваныча никому не нужно, но без него не совершается ни один обряд: ни свадьба, ни похороны.

In essence, no one needs Anton Ivanovich, but no ceremony can take place without him: neither a wedding nor a funeral.

Он на всех званых обедах и вечерах, на всех домашних советах; без него никто ни шагу.

He's at all formal dinners and evenings, at all household councils; no one takes a single step without him.

Подумают, может быть, что он очень полезен, что там исполнит какое-нибудь важное поручение, тут даст хороший совет, обработает дельце, — вовсе нет!

People might think that he's very useful, that he'll fulfill some important task, give good advice, handle a deal - not at all!

Ему никто ничего подобного не поручает; он ничего не умеет, ничего не знает: ни в судах хлопотать, ни быть посредником, ни примирителем, — ровно ничего.

No one entrusts him with anything like that; he knows nothing, can do nothing: not in courts, not as a mediator, not as a conciliator - absolutely nothing.

Но зато ему поручают, например, завезти мимоездом поклон от такой-то к такому-то, и он непременно завезет и тут же кстати позавтракает, — уведомить такого-то, что известная-де бумага получена, а какая именно, этого ему не говорят, — передать туда-то кадочку с медом или горсточку семян, с наказом не разлить и не рассыпать, — напомнить, когда кто именинник.

But he's entrusted, for example, to deliver a greeting from so-and-so to so-and-so, and he'll certainly deliver it and have breakfast at the same time - to inform so-and-so that a certain document has been received, but they don't tell him which one - to deliver a jar of honey or a handful of seeds to such-and-such a place, with the order not to spill or scatter it - to remind when someone has a birthday.

Еще Антона Иваныча употребляют в таких делах, которые считают неудобным поручить человеку.

Anton Ivanovich is also used in such matters that people consider it inconvenient to entrust to others.

«Нельзя Петрушку послать, — говорят, — того и гляди, переврет.

"You can't send Petrushka," they say, "he'll probably get it wrong."

Нет, уж пусть лучше Антон Иваныч съездит!»

"No, it's better for Anton Ivanovich to go!"

Или: «Неловко послать человека: такой-то или такая-то обидится, а вот лучше Антона Иваныча отправить».

Or: "It's awkward to send someone else: so-and-so or so-and-so will be offended, but it's better to send Anton Ivanovich."

Как бы удивило всех, если б его вдруг не было где-нибудь на обеде или вечере!

Everyone would be surprised if he suddenly wasn't at a dinner or evening somewhere!

— А где же Антон Иваныч? — спросил бы всякий непременно с изумлением. — Что с ним? да почему его нет?

- Where's Anton Ivanovich? - everyone would inevitably ask in surprise. - What happened to him? Why isn't he here?

И обед не в обед. Тогда уж к нему даже кого-нибудь и отправят депутатом проведать, что с ним, не заболел ли, не уехал ли? И если он болен, то и родного не порадуют таким участьем.

And the dinner wouldn't be a dinner. Then someone would even be sent to check on him, to see if he's sick or left. And if he's sick, no one would be happy to see him in such a state.

Антон Иваныч подошел к руке Анны Павловны.

Anton Ivanovich approached Anna Pavlovna's hand.

— Здравствуйте, матушка Анна Павловна! с обновкой честь имею вас поздравить.

- Hello, Mother Anna Pavlovna! I'm honored to congratulate you on your new dress.

— С какой это, Антон Иваныч? — спросила Анна Павловна, осматривая себя с ног до головы.

- On what new dress, Anton Ivanovich? - Anna Pavlovna asked, examining herself from head to toe.

— А мостик-то у ворот! видно, только что сколотили? что, слышу, не пляшут доски под колесами? смотрю, ан новый!

- And the little bridge at the gate! It seems they just put it together? I can hear the boards creaking under the wheels? I look, and it's a new one!

Он, при встречах с знакомыми, всегда обыкновенно поздравляет их с чем-нибудь, или с постом, или с весной, или с осенью; если после оттепели мороз наступит, так с морозом, наступит после морозу оттепель — с оттепелью ...

When meeting acquaintances, he always usually congratulates them on something, whether it's Lent, spring, or autumn; if there's a frost after a thaw, then it's the frost; if there's a thaw after the frost, then it's the thaw...

На этот раз ничего подобного не было, но он что-нибудь да выдумает.

This time, there was nothing like that, but he'd come up with something anyway.

— Вам кланяются Александра Васильевна, Матрена Михайловна, Петр Сергеич, — сказал он.

- Alexandra Vasilyevna, Matryona Mikhailovna, and Peter Sergeich send their greetings, - he said.

— Покорно благодарю, Антон Иваныч! Детки здоровы ли у них?

- Thank you very much, Anton Ivanovich! Are their children healthy?

— Слава богу. Я к вам веду благословение божие: за мной следом идет батюшка. А слышали ли, сударыня: наш-то Семен Архипыч?..

- Thank God. I'm bringing you God's blessing: the priest is following me. And have you heard, madam: our Semyon Arkhipovich?..

— Что такое? — с испугом спросила Анна Павловна.

- What's that? - Anna Pavlovna asked in alarm.

— Ведь приказал долго жить!

- After all, he ordered to live long!

— Что вы! когда?

- What are you saying! When?

— Вчера утром. Мне к вечеру же дали знать: прискакал парнишко; я и отправился, да всю ночь не спал. Все в слезах: и утешать-то надо, и распорядиться: там у всех руки опустились: слезы да слезы, — я один.

- Yesterday morning. They informed me in the evening: a boy came running; I went there and didn't sleep all night. Everyone was in tears: I needed to comfort them and make arrangements. Everyone there was overwhelmed with grief: tears and tears, - I was the only one.

— Господи, господи боже мой! — говорила Анна Павловна, качая головой, — жизнь-то наша! Да как же это могло случиться? он еще на той неделе с вами же поклон прислал!

- Oh my God, oh my God! - Anna Pavlovna said, shaking her head, - our life! How could this happen? He even sent his greetings to you just last week!

— Да, матушка! ну, да он давненько прихварывал, старик старый: диво, как до сих пор еще не свалился!

- Yes, mother! Well, he's been ailing for a long time, an old man: it's a miracle he hasn't collapsed yet!

— Что за старый! он годом только постарше моего покойника. Ну, царство ему небесное! — сказала, крестясь, Анна Павловна. — Жаль бедной Федосьи Петровны: осталась с деточками на руках. Шутка ли: пятеро, и все почти девочки! А когда похороны?

- What an old man! He's just a year older than my deceased husband. Well, may he rest in peace! - Anna Pavlovna said, making the sign of the cross. - It's a pity for poor Fedosya Petrovna: she's left with children in her care. Can you believe it? Five of them, and all almost girls! When are the funeral arrangements?

— Завтра.

- Tomorrow.

— Видно, у всякого свое горе, Антон Иваныч; вот я так сына провожаю.

- It seems everyone has their own sorrows, Anton Ivanovich; that's why I'm burying my son.

— Что делать, Анна Павловна, все мы человеки! «Терпи», сказано в священном писании.

- What can we do, Anna Pavlovna, we're all human! "Endure", it's said in the holy scriptures.

— Уж не погневайтесь, что потревожила вас — вместе размыкать горе; вы нас так любите, как родной.

- Please don't be angry that I disturbed you - let's share our grief together; you love us like your own family.

— Эх, матушка Анна Павловна!

- Oh, Mother Anna Pavlovna!

да кого же мне и любить-то, как не вас?

but who else should I love if not you?

Много ли у нас таких, как вы?

Are there many people like you among us?

Вы цены себе не знаете.

You don't know your own worth.

Хлопот полон рот: тут и своя стройка вертится на уме.

I'm completely overwhelmed: I'm also preoccupied with my own construction project.

Вчера еще бился целое утро с подрядчиком, да все как-то не сходимся...

Yesterday, I was arguing with the contractor all morning, but we just couldn't reach an agreement...

а как, думаю, не поехать?..

but how could I not go?..

что она там, думаю, одна-то, без меня станет делать?

What would she do there alone, without me, I wonder?

человек не молодой: чай, голову растеряет.

He's not getting any younger: he might lose his mind.

— Дай бог вам здоровья, Антон Иваныч, что не забываете нас! И подлинно сама не своя: такая пустота в голове, ничего не вижу! в горле совсем от слез перегорело. Прошу закусить: вы и устали и, чай, проголодались.

- God grant you health, Anton Ivanovich, that you don't forget about us! And I'm really not myself: there's such a void in my head, I can't see anything! My throat is completely hoarse from crying. Please have a bite to eat: you're tired and, I suppose, hungry.

— Покорно благодарю-с. Признаться, мимоездом пропустил маленькую у Петра Сергеича да перехватил кусочек. Ну, да это не помешает. Батюшка подойдет, пусть благословит! Да вот он и на крыльце!

- Thank you very much. To be honest, I missed a small meal at Peter Sergeyevich's and just grabbed a bite. Well, it won't matter. Father will come, let him bless us! And here he is on the porch!

Пришел священник.

The priest arrived.

Приехала и Марья Карповна с дочерью, полной и румяной девушкой, с улыбкой и заплаканными глазами.

Maria Karpovna and her daughter, a plump and rosy girl with a smile and tear-stained eyes, also arrived.

Глаза и все выражение лица Софьи явно говорили: «Я буду любить просто, без затей, буду ходить за мужем, как нянька, слушаться его во всем и никогда не казаться умнее его; да и как можно быть умнее мужа? это грех!

Sofia's eyes and entire facial expression clearly said: "I will love simply, without complications. I will follow my husband like a nanny, obey him in everything, and never appear smarter than him; and how could I be smarter than my husband? That's a sin!"

Стану прилежно заниматься хозяйством, шить; рожу ему полдюжины детей, буду их сама кормить, нянчить, одевать и обшивать».

I will diligently manage the household, sew; I will give him half a dozen children, and I will feed, nurse, dress, and clothe them myself."

Полнота и свежесть щек ее и пышность груди подтверждали обещание насчет детей.

The fullness and freshness of her cheeks and the plumpness of her breasts confirmed her promise about the children.

Но слезы на глазах и грустная улыбка придавали ей в эту минуту не такой прозаический интерес.

But the tears in her eyes and her sad smile gave her a less prosaic interest at that moment.

Прежде всего отслужили молебен, причем Антон Иваныч созвал дворню, зажег свечу и принял от священника книгу, когда тот перестал читать, и передал ее дьячку, а потом отлил в скляночку святой воды, спрятал в карман и сказал: «Это Агафье Никитишне».

First of all, a prayer service was held, during which Anton Ivanovich summoned the servants, lit a candle, and took the book from the priest when he stopped reading. He then handed it to the deacon and poured a little holy water into a small bottle, hid it in his pocket, and said: "This is for Agafya Nikitishna."

Сели за стол.

They sat down at the table.

Кроме Антона Иваныча и священника, никто по обыкновению не дотронулся ни до чего, но зато Антон Иваныч сделал полную честь этому гомерическому завтраку.

Except for Anton Ivanovich and the priest, no one, as usual, touched anything, but Anton Ivanovich did full justice to this Homeric breakfast.

Анна Павловна все плакала и украдкой утирала слезы.

Anna Pavlovna kept crying and secretly wiped away her tears.

— Полно вам, матушка Анна Павловна, слезы-то тратить! — сказал Антон Иваныч с притворной досадой, наполнив рюмку наливкой. — Что вы его, на убой, что ли, отправляете? — Потом, выпив до, половины рюмку, почавкал губами.

- Enough of this, Mother Anna Pavlovna, wasting tears! - said Anton Ivanovich with feigned annoyance, filling a glass with liqueur. - Are you sending him to the slaughterhouse?" - Then, after drinking half the glass, he smacked his lips.

— Что за наливка! какой аромат пошел! Этакой, матушка, у нас и по губернии-то не найдешь! — сказал он с выражением большого удовольствия.

- What a liqueur! What a wonderful aroma! You won't find anything like this in our province!" - he said with great pleasure.

— Это тре... те... годнич... ная! — проговорила, всхлипывая, Анна Павловна, — нынче для вас... только... откупорила.

- It's a three-year-old liqueur!" - sobbed Anna Pavlovna. - I just opened it for you today...

— Эх, Анна Павловна, и смотреть-то на вас тошно, — начал опять Антон Иваныч, — вот некому бить-то вас; бил бы да бил!

- Oh, Anna Pavlovna, it's nauseating to look at you! - Anton Ivanovich began again. - There's no one to spank you; I'd spank you if I could!"

— Сами посудите, Антон Иваныч, один сын, и тот с глаз долой: умру — некому и похоронить.

- You judge for yourself, Anton Ivanovich. I have only one son, and he's out of sight: if I die, there'll be no one to bury me.

— А мы-то на что? что я вам, чужой, что ли? Да куда еще торопитесь умирать? того гляди, замуж бы не вышли! вот бы поплясал на свадьбе! Да полноте плакать-то!

- And what about us? Am I a stranger to you? Why are you in such a hurry to die? You might not even get married! I'd have loved to dance at your wedding! Stop crying!"

— Не могу, Антон Иваныч, право не могу; не знаю сама, откуда слезы берутся.

- I can't help it, Anton Ivanovich, I really can't; I don't even know where the tears come from.

— Этакого молодца взаперти держать! Дайте-ка ему волю, он расправит крылышки, да вот каких чудес наделает: нахватает там чинов!

- To keep such a young man locked up! Let him have his freedom, and he'll spread his wings and do wonders: he'll get all sorts of official positions!"

— Вашими бы устами да мед пить! Да что вы мало взяли пирожка? возьмите еще!

- You speak the truth! Why didn't you take more pies? Take some more!"

— Возьму-с: вот только этот кусок съем.

- I'll take some: but I'll just finish this piece first."

— За ваше здоровье, Александр Федорыч! счастливого пути! да возвращайтесь скорее; да женитесь-ка! Что вы, Софья Васильевна, вспыхнули?

- To your health, Alexander Fedorovich! Have a safe journey! Come back soon and get married! Why are you so upset, Sofia Vasilyevna?"

— Я ничего.. я так...

- I'm not upset... I'm just...

— Ох, молодежь, молодежь! хе, хе, хе!

- Oh, young people, young people! Heh, heh, heh!"

— С вами горя не чувствуешь, Антон Иваныч, — сказала Анна Павловна, — так умеете утешить; дай бог вам здоровья! Да выкушайте еще наливочки.

- You don't feel the sorrow with you, Anton Ivanovich," said Anna Pavlovna, "you're so good at comforting people; may God grant you good health! And have some more vodka."

— Выпью, матушка, выпью, как не выпить на прощанье!

- I'll drink it, mother, I'll drink it. How could I not drink it on my farewell!"

Кончился завтрак. Ямщик уже давно заложил повозку. Ее подвезли к крыльцу. Люди выбегали один за другим. Тог нес чемодан, другой — узел, третий — мешок, и опять уходил за чем-нибудь Как мухи сладкую каплю, люди облепили повозку, и всякий совался туда с руками.

The breakfast was over. The coachman had already loaded the wagon. It was brought to the porch. People were rushing out one after another. One was carrying a suitcase, another a bundle, a third a sack, and then they were going off to fetch something else. Like flies to a sweet drop, people swarmed around the wagon, and everyone was poking in with their hands.

— Вот так лучше положить чемодан, — говорил один, — а тут бы коробок с провизией.

- "That's a better way to put the suitcase," said one, "and here there could be a box with provisions."

— А куда же они ноги денут? — отвечал другой, — лучше чемодан вдоль, а коробок можно сбоку поставить.

- "But where will they put their feet?" replied another, "it's better to put the suitcase along the side, and the box can be placed on the side."

— Так тогда перина будет скатываться, коли чемодан вдоль: лучше поперек. Что еще? уклали ли сапоги-то?

- "Then the feather bed will slide if the suitcase is along the side: it's better to put it across. What else? Have they packed the boots yet?"

— Я не знаю. Кто укладывал?

- "I don't know. Who packed them?"

— Я не укладывал. Поди-ка погляди — нет ли там наверху?

- "I didn't pack them. Go and look - aren't they up there?"

— Да поди ты.

- "Just go and look!"

— А ты что? мне, видишь, некогда!

- "And what about you? I don't have time, you see!"

— Вот еще, вот это не забудьте! — кричала девка, просовывая мимо голов руку с узелком.

- "Here, don't forget this!" shouted the girl, sticking her hand with a bundle through the heads.

— Давай сюда!

- "Give it to me!"

— Суньте и это как-нибудь в чемодан; давеча забыли, — говорила другая, привставая на подножку и подавая щеточку и гребенку.

- "Put this in the suitcase somehow; we forgot it earlier," said another, standing up on the footboard and handing over a brush and comb.

— Куда теперь совать? — сердито закричал на нее дородный лакей, — пошла ты прочь! видишь, чемодан под самым низом!

- "Where to put it now?" shouted the stout footman angrily at her. "Go away! You see, the suitcase is at the very bottom!"

— Барыня велела; мне что за дело, хоть брось! вишь, черти какие!

- "The lady ordered it; what's it to me, just throw it away! Look at them, the devils!"

— Ну, давай, что ли, сюда скорее; это можно вот тут сбоку в карман положить.

- "Well, let's put it here quickly; we can put it in the pocket on the side here."

Коренная беспрестанно поднимала и трясла голову.

Korennaya kept constantly lifting and shaking her head.

Колокольчик издавал всякий раз при этом резкий звук, напоминавший о разлуке, а пристяжные стояли задумчиво, опустив головы, как будто понимая всю прелесть предстоящего им путешествия, и изредка обмахивались хвостами или протягивали нижнюю губу к коренной лошади.

The bell made a sharp sound each time, reminiscent of a separation, and the grooms stood thoughtfully, with their heads down, as if understanding the charm of the upcoming journey, and occasionally fanned themselves with their tails or extended their lower lips to the lead horse.

Наконец настала роковая минута.

Finally, the fateful moment arrived.

Помолились еще.

They prayed one more time.

— Сядьте, сядьте все! — повелевал Антон Иваныч, — извольте сесть, Александр Федорыч! и ты, Евсей, сядь. Сядь же, сядь! — И сам боком, на секунду, едва присел на стул. — Ну, теперь с богом!

- "Sit down, sit down, all of you!" commanded Anton Ivanovich. "Please sit down, Alexander Fedorovich! And you, Yevsey, sit down. Sit down, sit down!" And he himself, for a moment, barely sat on the chair. "Well, now with God!"

Вот тут-то Анна Павловна заревела и повисла на шею Александру.

It was then that Anna Pavlovna burst into tears and clung to Alexander's neck.

— Прощай, прощай, мой друг! — слышалось среди рыданий, — увижу ли я тебя?..

- "Goodbye, goodbye, my friend!" could be heard amid the sobbing, "will I ever see you again?.."

Дальше ничего нельзя было разобрать. В эту минуту послышался звук другого колокольчика: на двор влетела телега, запряженная тройкой. С телеги соскочил, весь в пыли, какой-то молодой человек, вбежал в комнату и бросился на шею Александру.

Nothing else could be made out after that. At that moment, the sound of another bell was heard: a cart, drawn by a team of three horses, entered the yard. A young man, covered in dust, jumped off the cart, ran into the room, and threw himself around Alexander's neck.

— Поспелов!.. — Адуев!.. — воскликнули они враз, тиская друг друга в объятиях.

- "Pospelev!".. - "Aduev!".. - they exclaimed at once, embracing each other tightly.

— Откуда ты, как?

- "Where are you from, how are you?"

— Из дому, нарочно скакал целые сутки, чтоб проститься с тобой.

- "From home. I rode all day on purpose to say goodbye to you."

— Друг! друг! истинный друг! — говорил Адуев со слезами на глазах. — За сто шестьдесят верст прискакать, чтоб сказать прости! О, есть дружба в мире! Навек, не правда ли? — говорил пылко Александр, стискивая руку друга и наскакивая на него.

- "Friend! Friend! A true friend!" said Aduev with tears in his eyes. "To come 160 versts to say goodbye! Oh, there is friendship in the world! Forever, isn't it?" said Alexander passionately, squeezing his friend's hand and jumping on him.

— До гробовой доски! — отвечал тот, тиская руку еще сильнее и наскакивая на Александра.

- "Until the grave!" replied the other, squeezing Alexander's hand even tighter and jumping on him again.

— Пиши ко мне! — Да, да, и ты пиши!

- "Write to me!" - "Yes, yes, and you write too!"

Анна Павловна не знала, как и обласкать Поспелова. Отъезд замедлился на полчаса. Наконец собрались.

Anna Pavlovna didn't know how to flatter Pospelev. The departure was delayed for half an hour. Finally, they gathered up their things and left.

Все пошли до рощи пешком. Софья и Александр в то время, когда переходили темные сени, бросились друг к другу.

Everyone walked to the grove on foot. Sofia and Alexander, when they were passing through the dark alleys, rushed towards each other.

— Саша! Милый Саша!.. — Сонечка! — шептали они, и слова замерли в поцелуе.

- "Sasha! Dear Sasha!" - "Sonechka!" - they whispered, and the words froze in a kiss.

— Вы забудете меня там? — сказала она слезливо.

- "Will you forget me there?" she said tearfully.

— О, как вы меня мало знаете! я ворочусь, поверьте, и никогда другая...

- "Oh, how little you know me! I'll come back, believe me, and never another one..."

— Вот возьмите скорей: это мои волосы и колечко.

- "Here, take this quickly: it's my hair and a ring."

Он проворно спрятал и то и другое в карман.

He quickly hid both in his pocket.

Впереди пошли Анна Павловна с сыном и с Поспеловым, потом Марья Карловна с дочерью, наконец священник с Антоном Иванычем. В некотором отдалении ехала повозка. Ямщик едва сдерживал лошадей. Дворня окружила в воротах Евсея.

Anna Pavlovna went ahead with her son and Pospelev, then Mariya Karlovna with her daughter, and finally the priest with Anton Ivanovich. A cart was following some distance behind. The driver was barely able to control the horses. The servants surrounded Yevsey at the gate.

— Прощай, Евсей Иваныч, прощай, голубчик, не забывай нас! — слышалось со всех сторон.

- "Goodbye, Yevsey Ivanovich, goodbye, dear one, don't forget us!" - could be heard from all sides.

— Прощайте, братцы, прощайте, не поминайте лихом!

- "Goodbye, brothers, goodbye, don't wish us ill!"

— Прощай, Евсеюшка, прощай, мой ненаглядный! — говорила мать, обнимая его, — вот тебе образок; это мое благословение. Помни веру, Евсей, не уйди там у меня в бусурманы! а не то прокляну! Не пьянствуй, не воруй; служи барину верой и правдой. Прощай, прощай!..

- "Goodbye, Yevseyushka, goodbye, my darling!" - said his mother, hugging him, - "Here's a cross; it's my blessing. Remember the faith, Yevsey, don't become a heretic there! Otherwise, I'll curse you! Don't drink, don't steal; serve your master faithfully and honestly. Goodbye, goodbye!"

Она закрыла лицо фартуком и отошла.

She covered her face with her apron and walked away.

— Прощай, матушка! — лениво проворчал Евсей. К нему бросилась девчонка лет двенадцати.

- "Goodbye, mother!" - Yevsey muttered lazily. A girl of about twelve rushed up to him.

— Простись с сестренкой-то! — сказала одна баба.

- "Say goodbye to your little sister!" - said one woman.

— И ты туда же! — говорил Евсей, целуя ее, — ну, прощай, прощай! пошла теперь, босоногая, в избу!

- "You too!" - said Yevsey, kissing her, - "Well, goodbye, goodbye! Go now, barefoot, into the hut!"

Отдельно от всех, последняя стояла Аграфена. Лицо у нее позеленело.

Agraphena stood apart from everyone else. Her face had turned green.

— Прощайте, Аграфена Ивановна! — сказал протяжно, возвысив голос, Евсей и протянул к ней руки.

- "Goodbye, Agrafena Ivanovna!" - said Yevsey in a drawn-out voice, raising his hands to her.

Она дала себя обнять, но не отвечала на объятие; только лицо ее искривилось.

She let him hug her, but didn't respond to the embrace; only her face twisted.

— На вот тебе! — сказала она, вынув из-под передника и сунув ему мешок с чем-то. — То-то, чай, там с петербургскими-то загуляешь! — прибавила она, поглядев на него искоса. И в этом взгляде выразилась вся тоска ее и вся ревность.

- "Here you go!" - she said, pulling out something from under her apron and handing it to him. - "You'll probably get into trouble with those Petersburg people!" - she added, looking at him sideways. And in that look was expressed all her longing and all her jealousy.

— Я загуляю, я? — начал Евсей. — Да разрази меня на этом месте господь, лопни мои глаза! чтоб мне сквозь землю провалиться, коли я там что-нибудь этакое...

- "I'll get into trouble, I?!" - started Yevsey. - "May God strike me down on the spot, let my eyes burst out! I'd rather sink through the earth if I did anything like that there..."

— Ладно! ладно! — недоверчиво бормотала Аграфена, — а сам-то — у!

- "Alright! Alright!" - muttered Agrafena suspiciously, - "And you yourself - ugh!"

— Ах, чуть не забыл! — сказал Евсей и достал из кармана засаленную колоду карт. — Нате, Аграфена Ивановна, вам на память; ведь вам здесь негде взять.

- "Oh, I almost forgot!" - said Yevsey, pulling out a greasy deck of cards from his pocket. - "Here, Agrafena Ivanovna, as a souvenir; after all, you have nothing to take from here."

Она протянула руку.

She extended her hand.

— Подари мне, Евсей Иваныч! — закричал из толпы Прошка.

- "Give it to me, Yevsey Ivanovich!" - shouted Proshka from the crowd.

— Тебе! да лучше сожгу, чем тебе подарю! — и он спрятал карты в карман.

- "To you! I'd rather burn it than give it to you!" - and he hid the cards in his pocket.

— Да мне-то отдай, дурачина! — сказала Аграфена.

- "Give it to me, you fool!" - said Agrafena.

— Нет, Аграфена Ивановна, что хотите делайте, а не отдам; вы с ним станете играть. Прощайте!

- "No, Agrafena Ivanovna, do whatever you want, but I won't give it to you; you'll start playing with it. Goodbye!"

Он, не оглянувшись, махнул рукой и лениво пошел вслед за повозкой, которую бы, кажется, вместе с Александром, ямщиком и лошадьми мог унести на своих плечах.

He waved his hand without looking back and lazily followed the wagon, which he could have carried on his shoulders along with Alexander, the coachman, and the horses.

— Проклятый! — говорила Аграфена, глядя ему вслед и утирая концом платка капавшие слезы.

- "Damn it!" - said Agrafena, watching him leave and wiping away the tears with the end of her handkerchief.

У рощи остановились. Пока Анна Павловна рыдала и прощалась с сыном, Антон Иваныч потрепал одну лошадь по шее, потом взял ее за ноздри и потряс в обе стороны, чем та, казалось, вовсе была недовольна, потому что оскалила зубы и тотчас же фыркнула.

They stopped at the grove. While Anna Pavlovna was sobbing and saying goodbye to her son, Anton Ivanovich patted one of the horses on the neck, then took it by the nostrils and shook it on both sides, which the horse seemed to dislike very much, because it bared its teeth and immediately snorted.

— Подтяни подпругу у коренной-то, — сказал он ямщику, — вишь, седелка-то на боку!

- "Tighten the girth on the lead horse," - he said to the coachman, - "see, the saddle is tilted to the side!"

Ямщик посмотрел на седелку и, увидев, что она на своем месте, не тронулся с козел, а только кнутом поправил немного шлею.

The coachman looked at the saddle and, seeing that it was in its place, didn't move from the saddle, but just adjusted the harness a bit with his whip.

— Ну, пора, бог с вами! —

- "Well, it's time to go, God be with you!" -

говорил Антон Иваныч, — полно, Анна Павловна, вам мучить-то себя!

said Anton Ivanovich, - "Enough, Anna Pavlovna, you're torturing yourself!"

А вы садитесь, Александр Федорыч; вам надо засветло добраться до Шишкова.

And you get on, Alexander Fedorovich; you need to reach Shishkov before dawn."

Прощайте, прощайте, дай бог вам счастья, чинов, крестов, всего доброго и хорошего, всякого добра и имущества!!!

Goodbye, goodbye, may God grant you happiness, ranks, crosses, all the good and nice things, all the goodness and wealth!!!

Ну, с богом, трогай лошадей, да смотри там косогором-то легче поезжай! —

Well, with God, move the horses, and watch out for the steep slope there - drive more carefully!"

прибавил он, обращаясь к ямщику.

he added, addressing the coachman.

Александр сел, весь расплаканный, в повозку, а Евсей подошел к барыне, поклонился ей в ноги и поцеловал у ней руку. Она дала ему пятирублевую ассигнацию.

Alexander got on the wagon, all in tears, and Yevsey approached the lady, bowed to her feet and kissed her hand. She gave him a five-ruble bill.

— Смотри же, Евсей, помни: будешь хорошо служить, женю на Аграфене, а не то...

- "Look out, Yevsey, remember: if you serve well, I'll marry you to Agrafena, and if not..."

Она не могла говорить дальше.

She couldn't say anything else.

Евсей взобрался на козлы.

Yevsey climbed onto the coachman's seat.

Ямщик, наскучивший долгим ожиданием, как будто ожил; он прижал шапку, поправился на месте и поднял вожжи; лошади тронулись сначала легкой рысью.

The coachman, bored with the long wait, seemed to come to life; he pulled his hat down, straightened himself and raised the reins; the horses started off at a light trot.

Он хлестнул пристяжных разом одну за другой, они скакнули, вытянулись, и тройка ринулась по дороге в лес.

He whipped the harness horses one by one, and they jumped, stretched out, and the team rushed off down the road into the forest.

Толпа провожавших осталась в облаке пыли безмолвна и неподвижна, пока повозка не скрылась совсем из глаз.

The crowd of those who were seeing them off remained silent and motionless in a cloud of dust until the wagon completely disappeared from view.

Антон Иваныч опомнился первый.

Anton Ivanovich was the first to come to his senses.

— Ну, теперь по домам! — сказал он.

- "Well, now let's go home!" he said.

Александр смотрел, пока можно было, из повозки назад, потом упал на подушки лицом вниз.

Alexander looked back from the wagon as long as he could, then fell onto the cushions face down.

— Не оставьте вы меня, горемычную, Антон Иваныч! — оказала Анна Павловна, — отобедайте здесь!

- "Don't leave me, poor thing, Anton Ivanovich!" Anna Pavlovna pleaded. "Have lunch here!"

— Хорошо, матушка, я готов: пожалуй, и отужинаю.

- "Alright, mother, I'm ready: I'll have dinner here too."

— Да вы бы уж и ночевали.

- "Why not stay the night?"

— Как же: завтра похороны!

- "Of course: there's a funeral tomorrow!"

— Ах, да! Ну, я вас не неволю. Кланяйтесь Федосье Петровне от меня, — скажите, что я душевно огорчена ее печалью и сама бы навестила, да вот бог, дескать, и мне послал горе — сына проводила.

- "Oh, right! Well, I'm not forcing you. Please give my regards to Fedosya Petrovna - tell her that I'm deeply saddened by her grief and would have visited her myself, but unfortunately, God has also sent me a sorrow - I was seeing off my son."

— Скажу-с, скажу, не забуду.

- "I'll tell her, I won't forget."

— Голубчик ты мой, Сашенька! — шептала она, оглядываясь, — и нет уж его, скрылся из глаз!

- "My dear, Sashka!" she whispered, looking around, "and now he's gone, vanished from our sight!"

Адуева просидела целый день молча, не обедала и не ужинала. Зато говорил, обедал и ужинал Антон Иваныч.

Adueva sat in silence all day, not having lunch or dinner. But Anton Ivanovich talked, had lunch, and had dinner.

— Где-то он теперь, мой голубчик? — скажет только она иногда.

- "Where is he now, my dear?" she would occasionally say.

— Уж теперь должен быть в Неплюеве. Нет, что я вру? еще не в Неплюеве, а подъезжает; там чай будет пить, — отвечает Антон Иваныч.

- "He should be in Neplyuev now. No, I'm lying - he's not there yet, but he's approaching; he'll have tea there," Anton Ivanovich replied.

— Нет, он в это время никогда не пьет.

- "No, he never drinks at this time."

И так Анна Павловна мысленно ехала с ним. Потом, когда он, по расчетам ее, должен был уже приехать в Петербург, она то молилась, то гадала в карты, то разговаривала о нем с Марьей Карповной.

And so Anna Pavlovna mentally traveled with him. Then, when he, according to her calculations, was supposed to have already arrived in Petersburg, she would either pray, or read the cards, or talk about him with Mariya Karpovna.

А он?

And what about him?

С ним мы встретимся в Петербурге.

We'll meet him in Petersburg.