Nous étions à l'Étude, quand le Proviseur entra, suivi d'un nouveau habillé en bourgeois et d'un garçon de classe qui portait un grand pupitre. Ceux qui dormaient se réveillèrent, et chacun se leva comme surpris dans son travail.

Мы были на уроке, когда вошел директор, за которым последовали новичок в гражданской одежде и школьник, несущий большую парту. Те, кто спал, проснулись, и все, казалось, были застигнуты врасплох при выполнении своих заданий.

Le Proviseur nous fit signe de nous rasseoir; puis, se tournant vers le maître d'études:

Директор жестом приказал нам снова сесть, а затем повернулся к завучу:

— Monsieur Roger, lui dit-il à demi-voix, voici un élève que je vous recommande, il entre en cinquième. Si son travail et sa conduite sont méritoires, il passera dans les grands, où l'appelle son âge.

— Господин Роже, — сказал он ему почти шепотом, — вот ученик, которого я вам рекомендую. Он переходит в пятый класс. Если его успеваемость и поведение будут хорошими, он перейдет в старшие классы, куда его призывает возраст.

Resté dans l'angle, derrière la porte, si bien qu'on l'apercevait à peine, le nouveau était un gars de la campagne, d'une quinzaine d'années environ, et plus haut de taille qu'aucun de nous tous.

Новичок, который стоял в углу за дверью так, что его едва можно было разглядеть, был деревенским парнем лет пятнадцати, и ростом он был выше всех нас.

Il avait les cheveux coupés droit sur le front, comme un chantre de village, l'air raisonnable et fort embarrassé.

Его волосы были коротко подстрижены прямо на лоб, как у деревенского певца, и он выглядел разумным и очень смущенным.

Quoiqu'il ne fût pas large des épaules, son habit-veste de drap vert à boutons noirs devait le gêner aux entournures et laissait voir, par la fente des parements, des poignets rouges habitués à être nus.

Хотя у него и не были широкие плечи, его зеленый шерстяной костюм с черными пуговицами, вероятно, стеснял его в движениях, и из разрезов на рукавах были видны красные запястья, привыкшие быть голыми.

Ses jambes, en bas bleus, sortaient d'un pantalon jaunâtre très tiré par les bretelles.

Его синие ноги торчали из желтоватых брюк, сильно обтянутых резинками для подтяжек.

Il était chaussé de souliers forts, mal cirés, garnis de clous.

Он был обут в прочные, плохо начищенные ботинки с гвоздями.

On commença la récitation des leçons. Il les écouta de toutes ses oreilles, attentif comme au sermon, n'osant même croiser les cuisses, ni s'appuyer sur le coude, et, à deux heures, quand la cloche sonna, le maître d'études fut obligé de l'avertir, pour qu'il se mît avec nous dans les rangs.

Мы начали заучивать уроки. Он внимательно слушал, как на проповеди, не смея скрестить ноги или облокотиться на локоть, и в два часа, когда зазвонил звонок, завучу пришлось напомнить ему, чтобы он встал в наши ряды.

Nous avions l'habitude, en entrant en classe, de jeter nos casquettes par terre, afin d'avoir ensuite nos mains plus libres; il fallait, dès le seuil de la porte, les lancer sous le banc, de façon à frapper contre la muraille en faisant beaucoup de poussière; c'était là le genre.

Мы привыкли, входя в класс, бросать наши кепки на пол, чтобы потом иметь руки свободными; надо было с порога закидывать их под скамейку, так чтобы они ударялись о стену и поднимали много пыли; таков был обычай.

Mais, soit qu'il n'eût pas remarqué cette manoeuvre ou qu'il n'eut osé s'y soumettre, la prière était finie que le nouveau tenait encore sa casquette sur ses deux genoux.

Но, либо он не заметил этого приема, либо не осмелился ему подчиниться, но как только закончилась молитва, новичок все еще держал свою кепку на коленях.

C'était une de ces coiffures d'ordre composite, où l'on retrouve les éléments du bonnet à poil, du chapska, du chapeau rond, de la casquette de loutre et du bonnet de coton, une de ces pauvres choses, enfin, dont la laideur muette a des profondeurs d'expression comme le visage d'un imbécile.

Это была одна из тех нелепых причесок, в которых можно узнать элементы меховой шапки, фетровой шапки, круглой шляпы, выдряной кепки и хлопковой шапки — в общем, одна из тех убогих вещей, чья безобразность имеет такую глубину выражения, как лицо идиота.

Ovoïde et renflée de baleines, elle commençait par trois boudins circulaires; puis s'alternaient, séparés par une bande rouge, des losanges de velours et de poils de lapin;

Овальная и набитая китами, она начиналась с трех круглых валиков; затем чередовались, разделенные красной полосой, ромбы из бархата и кроликового меха;

venait ensuite une façon de sac qui se terminait par un polygone cartonné, couvert d'une broderie en soutache compliquée, et d'où pendait, au bout d'un long cordon trop mince, un petit croisillon de fils d'or, en manière de gland.

затем следовал своего рода мешок, заканчивающийся многоугольником из картона, покрытым сложной вышивкой из шнурков, и от которого свисал на конце длинного слишком тонкого шнурка маленький крест из золотых ниток, в виде кисточки.

Elle était neuve; la visière brillait.

Она была новая; козырек блестел.

— Levez-vous, dit le professeur.

— Встаньте, — сказал учитель.

Il se leva; sa casquette tomba. Toute la classe se mit à rire.

Он встал; его кепка упала. Весь класс засмеялся.

Il se baissa pour la reprendre. Un voisin la fit tomber d'un coup de coude, il la ramassa encore une fois.

Он наклонился, чтобы поднять ее. Сосед толкнул ее локтем, и он снова поднял ее.

— Débarrassez-vous donc de votre casque, dit le professeur, qui était un homme d'esprit.

— Так что избавьтесь от своей кепки, — сказал учитель, который был человеком с чувством юмора.

Il y eut un rire éclatant des écoliers qui décontenança le pauvre garçon, si bien qu'il ne savait s'il fallait garder sa casquette à la main, la laisser par terre ou la mettre sur sa tête. Il se rassit et la posa sur ses genoux.

Среди учеников раздался громкий смех, который смутил бедного мальчика, так что он не знал, оставить ли кепку в руках, оставить на полу или надеть на голову. Он снова сел и положил кепку на колени.

— Levez-vous, reprit le professeur, et dites-moi votre nom.

— Встаньте, — повторил учитель, — и скажите мне свое имя.

Le nouveau articula, d'une voix bredouillante, un nom inintelligible.

Новичок невнятно произнес непонятное имя.

— Répétez!

— Повторите!

Le même bredouillement de syllabes se fit entendre, couvert par les huées de la classe.

Снова раздался невнятный набор слов, заглушенный насмешками класса.

— Plus haut! cria le maître, plus haut!

— Громче! — крикнул учитель, — громче!

Le nouveau, prenant alors une résolution extrême, ouvrit une bouche démesurée et lança à pleins poumons, comme pour appeler quelqu'un, ce mot: Charbovari.

Новичок, наконец, решился, широко раскрыл рот и громко, как будто зовя кого-то, выкрикнул слово: "Шарбовари".

Ce fut un vacarme qui s'élança d'un bond, monta en crescendo, avec des éclats de voix aigus (on hurlait, on aboyait, on trépignait, on répétait: Charbovari! Charbovari!),

Это был громкий шум, который внезапно возник, нарастал, сопровождаемый пронзительными криками (люди кричали, лаяли, топали ногами, повторяли: "Шарбовари! Шарбовари!"),

puis qui roula en notes isolées, se calmant à grand-peine, et parfois qui reprenait tout à coup sur la ligne d'un banc où saillissait encore çà et là, comme un pétard mal éteint, quelque rire étouffé.

а затем сбавил обороты, едва утихая, и иногда внезапно возобновлялся на скамейке, где здесь и там все еще раздавался приглушенный смех, словно от не полностью потушенной петарды.

Cependant, sous la pluie des pensums, l'ordre peu à peu se rétablit dans la classe, et le professeur, parvenu à saisir le nom de Charles Bovary, se l'étant fait dicter, épeler et relire, commanda tout de suite au pauvre diable d'aller s'asseoir sur le banc de paresse, au pied de la chaire.

Однако под градом ударов по ученикам порядок в классе постепенно восстановился, и учитель, узнав имя Шарля Бовари, после того как тот написал его по буквам и прочитал еще раз, сразу же приказал несчастному сесть на скамью для отстающих у подножия кафедры.

Il se mit en mouvement, mais, avant de partir, hésita.

Тот двинулся вперед, но, прежде чем уйти, заколебался.

— Que cherchez-vous? demanda le professeur.

— Чего вы хотите? — спросил учитель.

— Ma cas... fit timidement le nouveau, promenant autour de lui des regards inquiets.

— Мой портфель... — робко сказал новичок, оглядываясь вокруг с беспокойством.

— Cinq cents vers à toute la classe!

— Пятьсот стихотворений — для всего класса!

exclamé d'une voix furieuse, arrêta, comme le Quos ego, une bourrasque nouvelle. —

— закричал учитель гневным голосом, останавливая, как своим "Quos ego", новый шум.

Restez donc tranquilles! continuait le professeur indigné, et s'essuyant le front avec son mouchoir qu'il venait de prendre dans sa toque: Quant à vous, le nouveau, vous me copierez vingt fois le verbe ridiculus sum.

— Так что ведите себя тихо! — продолжал возмущенный учитель, вытирая лоб платком, который он вынул из шапки. — А ты, новичок, двадцать раз напишешь глагол "ridiculus sum".

Puis, d'une voix plus douce:

А затем более мягким голосом сказал:

— Eh! vous la retrouverez, votre casquette; on ne vous l'a pas volée!

— Эй! Ты найдешь свою шапку; ее же не украли!

Tout reprit son calme.

И все снова успокоились.

Les têtes se courbèrent sur les cartons, et le nouveau resta pendant deux heures dans une tenue exemplaire, quoiqu'il y eût bien, de temps à autre, quelque boulette de papier lancée d'un bec de plume qui vînt s'éclabousser sur sa figure.

Головы склонились над тетрадями, и новичок два часа сидел образцово, хотя время от времени какой-нибудь листок бумаги, брошенный из перьевой ручки, попадал ему на лицо.

Mais il s'essuyait avec la main, et demeurait immobile, les yeux baissés.

Но он вытирал его рукой и оставался неподвижным, с опущенными глазами.

Le soir, à l'Étude, il tira ses bouts de manches de son pupitre, mit en ordre ses petites affaires, régla soigneusement son papier.

Вечером на уроке он вынул из парты рукава своей блузки, привел в порядок свои вещи и аккуратно разложил бумаги.

Nous le vîmes qui travaillait en conscience, cherchant tous les mots dans le dictionnaire et se donnant beaucoup de mal.

Мы видели, как он добросовестно работал, выискивая все слова в словаре и прилагая много усилий.

Grâce, sans doute, à cette bonne volonté dont il fit preuve, il dut de ne pas descendre dans la classe inférieure; car, s'il savait passablement ses règles, il n'avait guère d'élégance dans les tournures.

Благодаря, несомненно, этой проявленной им доброй воле, ему не пришлось перейти в более низкий класс; ведь, хотя он и знал правила достаточно хорошо, у него не было особого чувства стиля в выражениях.

C'était le curé de son village qui lui avait commencé le latin, ses parents, par économie, ne l'ayant envoyé au collège que le plus tard possible.

Это был священник его деревни, который начал обучать его латинскому языку, потому что его родители, из экономии, отправили его в колледж как можно позже.

Son père, M. Charles-Denis-Bartholomé Bovary, ancien aide- chirurgien-major, compromis, vers 1812, dans des affaires de conscription, et forcé, vers cette époque, de quitter le service, avait alors profité de ses avantages personnels pour saisir au passage une dot de soixante mille francs, qui s'offrait en la fille d'un marchand bonnetier, devenue amoureuse de sa tournure.

Его отец, г-н Шарль-Дени-Бартоломе Бовар, бывший помощник хирурга, вовлеченный в 1812 году в дела, связанные с призывом на военную службу, и вынужденный в то время уйти со службы, воспользовался своими личными преимуществами, чтобы заполучить приданое в размере шестидесяти тысяч франков, предлагаемое дочерью торговца головными уборами, влюбившейся в его внешность.

Bel homme, hâbleur, faisant sonner haut ses éperons, portant des favoris rejoints aux moustaches, les doigts toujours garnis de bagues et habillé de couleurs voyantes, il avait l'aspect d'un brave, avec l'entrain facile d'un commis voyageur.

Красивый мужчина, хвастливый, с высоко звенящими шпорами, носящий усы, соединенные с бородой, с пальцами, всегда украшенными кольцами, и одетый в яркие цвета, он выглядел как храбрый человек с легкомысленной манерой поведения коммивояжера.

Une fois marié, il vécut deux ou trois ans sur la fortune de sa femme, dînant bien, se levant tard, fumant dans de grandes pipes en porcelaine, ne rentrant le soir qu'après le spectacle et fréquentant les cafés.

Поженившись, он прожил два или три года на состояние своей жены, хорошо обедая, поздно вставая, куря в больших фарфоровых трубках и возвращаясь домой после спектакля и посещая кафе.

Le beau-père mourut et laissa peu de chose; il en fut indigné, se lança dans la fabrique, y perdit quelque argent, puis se retira dans la campagne, où il voulut faire valoir.

Его тесть умер, оставив немного имущества; он был возмущен этим и занялся производством, потерял немного денег, а затем удалился в деревню, где хотел заняться сельским хозяйством.

Mais, comme il ne s'entendait guère plus en culture qu'en indiennes, qu'il montait ses chevaux au lieu de les envoyer au labour, buvait son cidre en bouteilles au lieu de le vendre en barriques, mangeait les plus belles volailles de sa cour et graissait ses souliers de chasse avec le lard de ses cochons, il ne tarda point à s'apercevoir qu'il valait mieux planter là toute spéculation.

Но, поскольку он разбирался в сельском хозяйстве не лучше, чем в индийских тканях, запрягал своих лошадей вместо того, чтобы отправлять их на пашню, пил свой сидр в бутылках вместо того, чтобы продавать его в бочках, ел самую лучшую птицу со своего двора и смазывал свои охотничьи сапоги свиным салом, он вскоре понял, что лучше отказаться от всех спекуляций.

Moyennant deux cents francs par an, il trouva donc à louer dans un village, sur les confins du pays de Caux et de la Picardie, une sorte de logis moitié ferme, moitié maison de maître;

Поэтому за двести франков в год он нашел в аренду в деревне на границе между Кау и Пикардией своего рода жилище, наполовину ферма, наполовину особняк;

et, chagrin, rongé de regrets, accusant le ciel, jaloux contre tout le monde, il s'enferma dès l'âge de quarante-cinq ans, dégoûté des hommes, disait-il, et décidé à vivre en paix.

и, опечаленный, полный сожалений, обвиняя небо, завидовавший всем, он заперся в возрасте сорока пяти лет, разочарованный в людях, как он говорил, и решивший жить в мире.

Sa femme avait été folle de lui autrefois; elle l'avait aimé avec mille servilités qui l'avaient détaché d'elle encore davantage.

Его жена когда-то была без ума от него; она любила его с тысячью услуг, которые еще больше отдалили его от нее.

Enjouée jadis, expansive et tout aimante, elle était, en vieillissant, devenue (à la façon du vin éventé qui se tourne en vinaigre) d'humeur difficile, piaillarde, nerveuse.

Бывшая когда-то жизнерадостной, общительной и полной любви, она, старея, стала (как выветрившееся вино, превращающееся в уксус) сварливой, привередливой, нервной.

Elle avait tant souffert, sans se plaindre, d'abord, quand elle le voyait courir après toutes les gotons de village et que vingt mauvais lieux le lui renvoyaient le soir, blasé et puant l'ivresse!

Она так много страдала, не жалуясь, когда видела, как он гонялся за всеми деревенскими девушками, и двадцать сомнительных заведений возвращали его вечером измотанным и вонючим от пьянства!

Puis l'orgueil s'était révolté.

Потом гордость восстала.

Alors elle s'était tue, avalant sa rage dans un stoïcisme muet, qu'elle garda jusqu'à sa mort.

Тогда она замолчала, глотая свою ярость в безмолвном стоицизме, который она сохраняла до самой смерти.

Elle était sans cesse en courses, en affaires.

Она постоянно была в бегах, в делах.

Elle allait chez les avoués, chez le président, se rappelait l'échéance des billets, obtenait des retards;

Она ходила к нотариусам, к префекту, напоминала о сроках оплаты векселей, добивалась отсрочек;

et, à la maison, repassait, cousait, blanchissait, surveillait les ouvriers, soldait les mémoires, tandis que, sans s'inquiéter de rien, Monsieur, continuellement engourdi dans une somnolence boudeuse dont il ne se réveillait que pour lui dire des choses désobligeantes, restait à fumer au coin du feu, en crachant dans les cendres.

а дома гладила, шила, стирала, контролировала рабочих, оплачивала счета, в то время как мистер, не заботясь ни о чем, постоянно погруженный в свою обиженную сонливость, из которой он выходил только для того, чтобы сказать ей что-нибудь обидное, оставался курить у камина, плевая в пепел.

Quand elle eut un enfant, il le fallut mettre en nourrice.

Когда у неё родился ребенок, пришлось отдать его на воспитание чужой женщине.

Rentré chez eux, le marmot fut gâté comme un prince.

По возвращении домой малыш был избалован, как принц.

Sa mère le nourrissait de confitures; son père le laissait courir sans souliers, et, pour faire le philosophe, disait même qu'il pouvait bien aller tout nu, comme les enfants des bêtes.

Его мать кормила его джемами; его отец позволял ему бегать без обуви, и, чтобы показать себя философом, даже говорил, что он может спокойно ходить голым, как дети зверей.

À l'encontre des tendances maternelles, il avait en tête un certain idéal viril de l'enfance, d'après lequel il tâchait de former son fils, voulant qu'on l'élevât durement, à la spartiate, pour lui faire une bonne constitution.

Вопреки материнским инстинктам, у него в голове был определенный идеал мужественного детства, в соответствии с которым он пытался воспитывать своего сына, желая, чтобы его воспитывали строго, по спартанскому образцу, чтобы у него было крепкое здоровье.

Il l'envoyait se coucher sans feu, lui apprenait à boire de grands coups de rhum et à insulter les processions.

Он отправлял его спать без огня, учил его пить большими глотками ром и оскорблять процессии.

Mais, naturellement paisible, le petit répondait mal à ses efforts.

Но, будучи от природы спокойным, малыш плохо реагировал на его усилия.

Sa mère le traînait toujours après elle; elle lui découpait des cartons, lui racontait des histoires, s'entretenait avec lui dans des monologues sans fin, pleins de gaietés mélancoliques et de chatteries babillardes.

Его мать всегда таскала его за собой; она вырезала ему картонки, рассказывала ему истории, беседовала с ним в бесконечных монологах, полных меланхолической веселья и болтовни.

Dans l'isolement de sa vie, elle reporta sur cette tête d'enfant toutes ses vanités éparses, brisées.

В одиночестве своей жизни она перенесла на эту детскую голову все свои разрозненные, разбитые тщеславия.

Elle rêvait de hautes positions, elle le voyait déjà grand, beau, spirituel, établi, dans les ponts et chaussées ou dans la magistrature.

Она мечтала о высоких позициях, она уже видела его взрослым, красивым, остроумным, состоявшимся, работающим в дорожной службе или в судебной системе.

Elle lui apprit à lire, et même lui enseigna, sur un vieux piano qu'elle avait, à chanter deux ou trois petites romances.

Она учила его читать и даже обучила его петь две-три небольшие романсы на старом пианино, которое у неё было.

Mais, à tout cela, M. Bovary, peu soucieux des lettres, disait que ce n'était pas la peine!

Но на всё это г-н Боварь, не заботясь о грамотности, говорил, что это не стоит усилий!

Auraient-ils jamais de quoi l'entretenir dans les écoles du gouvernement, lui acheter une charge ou un fonds de commerce?

Будет ли у них когда-нибудь возможность содержать его в государственных школах, купить ему должность или торговый бизнес?

D'ailleurs, avec du toupet, un homme réussit toujours dans le monde.

Кроме того, с наглостью человек всегда добивается успеха в этом мире.

Madame Bovary se mordait les lèvres, et l'enfant vagabondait dans le village.

Мадам Боварь кусала губы, а ребёнок бродил по деревне.

Il suivait les laboureurs, et chassait, à coups de motte de terre, les corbeaux qui s'envolaient.

Он следовал за земледельцами и гонял грачей, улетающих с помощью комков земли.

Il mangeait des mûres le long des fossés, gardait les dindons avec une gaule, fanait à la moisson, courait dans le bois, jouait à la marelle sous le porche de l'église les jours de pluie, et, aux grandes fêtes, suppliait le bedeau de lui laisser sonner les cloches, pour se pendre de tout son corps à la grande corde et se sentir emporter par elle dans sa volée.

Он ел ежевику вдоль канав, охранял индюков с палкой, помогал при уборке урожая, бегал по лесу, играл в классики под церковным крыльцом в дождливые дни, а на большие праздники умолял привратника позволить ему звонить в колокола, чтобы он мог полностью отдаться полёту на большом канате.

Aussi poussa-t-il comme un chêne. Il acquit de fortes mains, de belles couleurs.

Поэтому он рос, как дуб. У него были сильные руки и красивый цвет лица.

À douze ans, sa mère obtint que l'on commençât ses études.

В двенадцать лет его мать добилась того, чтобы он начал своё обучение.

On en chargea le curé.

Этим занялся местный священник.

Mais les leçons étaient si courtes et si mal suivies, qu'elles ne pouvaient servir à grand-chose.

Но уроки были так коротки и так плохо посещались, что они не могли принести особой пользы.

C'était aux moments perdus qu'elles se donnaient, dans la sacristie, debout, à la hâte, entre un baptême et un enterrement; ou bien le curé envoyait chercher son élève après l'Angélus, quand il n'avait pas à sortir.

Уроки проводились в свободное время, в ризнице, в спешке, между крещением и похоронами; или священник посылал за своим учеником после молитвы "Ангелус", когда ему не нужно было выходить на улицу.

On montait dans sa chambre, on s'installait: les moucherons et les papillons de nuit tournoyaient autour de la chandelle.

Они поднимались в его комнату, усаживались: комары и ночные бабочки кружились вокруг свечи.

Il faisait chaud, l'enfant s'endormait; et le bonhomme, s'assoupissant les mains sur son ventre, ne tardait pas à ronfler, la bouche ouverte.

Было жарко, ребёнок засыпал; а священник, задремав, положив руки на живот, вскоре начинал храпеть с открытым ртом.

D'autres fois, quand M. le curé, revenant de porter le viatique à quelque malade des environs, apercevait Charles qui polissonnait dans la campagne, il l'appelait, le sermonnait un quart d'heure et profitait de l'occasion pour lui faire conjuguer son verbe au pied d'un arbre.

В других случаях, когда священник, вернувшись с исповедью какого-нибудь местного больного, замечал, что Шарль баловался в поле, он звал его, читал ему нотацию в течение четверти часа и пользовался возможностью, чтобы заставить его сплести глагол у подножия дерева.

La pluie venait les interrompre, ou une connaissance qui passait.

Их прерывали дождь или проходящий знакомый.

Du reste, il était toujours content de lui, disait même que le jeune homme avait beaucoup de mémoire.

В остальном он всегда был доволен им, даже говорил, что у молодого человека хорошая память.

Charles ne pouvait en rester là. Madame fut énergique. Honteux, ou fatigué plutôt, Monsieur céda sans résistance, et l'on attendit encore un an que le gamin eût fait sa première communion.

Шарль не мог на этом остановиться. Мадам была настойчивой. Смущённый или, скорее, усталый, священник сдался без сопротивления, и пришлось ждать ещё год, пока мальчик не сделал своё первое причастие.

Six mois se passèrent encore; et, l'année d'après, Charles fut définitivement envoyé au collège de Rouen, où son père l'amena lui-même, vers la fin d'octobre, à l'époque de la foire Saint- Romain.

Ещё шесть месяцев прошли; и в следующем году Шарль был окончательно отправлен в коллеж в Руане, куда его отец привёз сам в конце октября, во время ярмарки Сен-Ромен.

Il serait maintenant impossible à aucun de nous de se rien rappeler de lui.

Теперь ни один из нас не сможет ничего вспомнить о нём.

C'était un garçon de tempérament modéré, qui jouait aux récréations, travaillait à l'étude, écoutant en classe, dormant bien au dortoir, mangeant bien au réfectoire.

Это был спокойный мальчик, который играл на переменах, работал на уроках, слушал в классе, хорошо спал в спальне, хорошо ел в столовой.

Il avait pour correspondant un quincaillier en gros de la rue Ganterie, qui le faisait sortir une fois par mois, le dimanche, après que sa boutique était fermée, l'envoyait se promener sur le port à regarder les bateaux, puis le ramenait au collège dès sept heures, avant le souper.

У него был друг — оптовый железноторговец с улицы Гантери, который выводил его раз в месяц в воскресенье, после закрытия магазина, отправлял его на прогулку по порту, чтобы смотреть на корабли, а затем возвращал его в коллеж к семи часам, перед ужином.

Le soir de chaque jeudi, il écrivait une longue lettre à sa mère, avec de l'encre rouge et trois pains à cacheter; puis il repassait ses cahiers d'histoire, ou bien lisait un vieux volume d'Anacharsis qui traînait dans l'étude.

Каждый четверг вечером он писал длинное письмо своей матери, красными чернилами и с тремя сургучными печатями; затем он перечитывал свои тетрадки по истории или читал старый том Анахарсиса, который валялся в кабинете.

En promenade, il causait avec le domestique, qui était de la campagne comme lui.

Во время прогулок он разговаривал с слугой, который был из деревни, как и он сам.

À force de s'appliquer, il se maintint toujours vers le milieu de la classe; une fois même, il gagna un premier accessit d'histoire naturelle.

Благодаря прилежанию он всегда находился в середине класса; однажды он даже получил вторую премию по естествознанию.

Mais à la fin de sa troisième, ses parents le retirèrent du collège pour lui faire étudier la médecine, persuadés qu'il pourrait se pousser seul jusqu'au baccalauréat.

Но в конце третьего класса его родители забрали из коллежа, чтобы он изучал медицину, уверенные, что он сможет самостоятельно подготовиться к экзамену на аттестат зрелости.

Sa mère lui choisit une chambre, au quatrième, sur l'Eau-de-Robec, chez un teinturier de sa connaissance:

Его мать выбрала ему комнату на четвёртом этаже на улице О-де-Робек у знакомого ей красильщика.

Elle conclut les arrangements pour sa pension, se procura des meubles, une table et deux chaises, fit venir de chez elle un vieux lit en merisier, et acheta de plus un petit poêle en fonte, avec la provision de bois qui devait chauffer son pauvre enfant.

Она заключила договор о пансионе, приобрела мебель, стол и два стула, привезла из дома старую кровать из яблони и купила небольшую чугунную печку с запасом дров, чтобы согревать своего бедного ребёнка.

Puis elle partit au bout de la semaine, après mille recommandations de se bien conduire, maintenant qu'il allait être abandonné à lui-même.

Затем она уехала в конце недели, дав тысячу наставлений вести себя хорошо, теперь, когда он оставался один.

Le programme des cours, qu'il lut sur l'affiche, lui fit un effet d'étourdissement:

Программа занятий, которую он прочитал на афише, произвела на него ошеломляющее впечатление:

cours d'anatomie, cours de pathologie, cours de physiologie, cours de pharmacie, cours de chimie, et de botanique, et de clinique, et de thérapeutique, sans compter l'hygiène ni la matière médicale, tous noms dont il ignorait les étymologies et qui étaient comme autant de portes de sanctuaires pleins d'augustes ténèbres.

курсы анатомии, патологии, физиологии, фармации, химии и ботаники, а также клиническая практика и терапия, не говоря уже о гигиене и фармакологии — все эти названия, чья этимология была ему неизвестна, были похожи на двери храмов, полных священной мглы.

Il n'y comprit rien; il avait beau écouter, il ne saisissait pas.

Он ничего не понимал; как бы он ни старался слушать, он ничего не улавливал.

Il travaillait pourtant, il avait des cahiers reliés, il suivait tous les cours; il ne perdait pas une seule visite.

Тем не менее он работал, у него были сшитые тетради, он посещал все занятия и не пропускал ни одной лекции.

Il accomplissait sa petite tâche quotidienne à la manière du cheval de manège, qui tourne en place les yeux bandés, ignorant de la besogne qu'il broie.

Он выполнял свою маленькую ежедневную задачу, как карусельный конь, который бесконечно кружится с завязанными глазами, не понимая, какую работу он выполняет.

Pour lui épargner de la dépense, sa mère lui envoyait chaque semaine, par le messager, un morceau de veau cuit au four, avec quoi il déjeunait le matin; quand il était rentré de l'hôpital, tout en battant la semelle contre le mur.

Чтобы сэкономить ему деньги, его мать каждую неделю присылала ему по почте кусок запечённого телёнка, на котором он обедал по утрам, когда возвращался из больницы, стуча каблуками о стену.

Ensuite il fallait courir aux leçons, à l'amphithéâtre, à l'hospice, et revenir chez lui, à travers toutes les rues.

Потом ему нужно было бежать на занятия, в амфитеатр, в больницу и возвращаться домой, пересекая все улицы.

Le soir, après le maigre dîner de son propriétaire, il remontait à sa chambre et se remettait au travail, dans ses habits mouillés qui fumaient sur son corps, devant le poêle rougi.

Вечером, после скудного ужина у своего хозяина, он поднимался в свою комнату и снова принимался за работу в своей мокрой одежде, которая источала запах дыма на его теле, перед раскалённой печью.

Dans les beaux soirs d'été; à l'heure où les rues tièdes sont vides, quand les servantes, jouent au volant sur le seuil des portes, il ouvrait sa fenêtre et s'accoudait.

В прекрасные летние вечера, когда тёплые улицы пусты, а служанки играют в летающий мяч на пороге дверей, он открывал окно и опирался на подоконник.

La rivière, qui fait de ce quartier de Rouen comme une ignoble petite Venise, coulait en bas, sous lui, jaune, violette ou bleue, entre ses ponts et ses grilles.

Река, превращающая этот район Руана в неприглядную маленькую Венецию, текла внизу, под ним, жёлтой, фиолетовой или синей, между его мостами и решётками.

Des ouvriers, accroupis au bord, lavaient leurs bras dans l'eau.

Рабочие, сидя на корточках на берегу, мыли свои руки в воде.

Sur des perches partant du haut des greniers, des écheveaux de coton séchaient à l'air.

На жердях, выходящих из верхних частей амбаров, высушивался хлопок на воздухе.

En face, au-delà des toits, le grand ciel pur s'étendait, avec le soleil rouge se couchant.

Напротив, за крышами, простиралось большое чистое небо с заходящим красным солнцем.

Qu'il devait faire bon là-bas!

Как же там было хорошо!

Quelle fraîcheur sous la hêtraie!

Какая прохлада под буковой рощей!

Et il ouvrait les narines pour aspirer les bonnes odeurs de la campagne, qui ne venaient pas jusqu'à lui.

И он вдыхал через ноздри приятные запахи деревенской жизни, которые не доходили до него.

Il maigrit, sa taille s'allongea, et sa figure prit une sorte d'expression dolente qui la rendit presque intéressante.

Он похудел, его рост увеличился, и его лицо приобрело какое-то печальное выражение, которое делало его почти интересным.

Naturellement, par nonchalance; il en vint à se délier de toutes les résolutions qu'il s'était faites. Une fois, il manqua la visite, le lendemain son cours, et, savourant la paresse, peu à peu, n'y retourna plus.

Естественно, из-за небрежности; он начал отступать от всех решений, которые он сам принял. Однажды он пропустил визит, на следующий день — свой урок, и, наслаждаясь ленивостью, постепенно перестал туда возвращаться.

Il prit l'habitude du cabaret, avec la passion des dominos.

Он привык к кафе, увлекся игрой в домино.

S'enfermer chaque soir dans un sale appartement public, pour y taper sur des tables de marbre de petits os de mouton marqués de points noirs, lui semblait un acte précieux de sa liberté, qui le rehaussait d'estime vis-à-vis de lui-même.

Запираться каждый вечер в грязной общественной квартире, чтобы стучать по мраморным столам маленькими костями овец, отмеченными черными точками, казалось ему бесценным актом свободы, который повышал его самоуважение.

C'était comme l'initiation au monde, l'accès des plaisirs défendus; et, en entrant, il posait la main sur le bouton de la porte avec une joie presque sensuelle.

Это было подобно инициации в мир, доступу к запретным удовольствиям; и, входя, он с чувственным наслаждением прикасался к дверной ручке.

Alors, beaucoup de choses comprimées en lui, se dilatèrent; il apprit par coeur des couplets qu'il chantait aux bienvenues, s'enthousiasma pour Béranger, sut faire du punch et connut enfin l'amour.

Тогда многое, сжатое в нем, расширилось; он выучил наизусть куплеты, которые пел в гостях, увлекся Берранжем, научился делать пунш и, наконец, познал любовь.

Grâce à ces travaux préparatoires, il échoua complètement à son examen d'officier de santé. On l'attendait le soir même à la maison pour fêter son succès.

Благодаря этой подготовительной работе он полностью провалил экзамен на офицера здравоохранения. В тот же вечер его ждали дома, чтобы отпраздновать его успех.

Il partit à pied et s'arrêta vers l'entrée du village, où il fit demander sa mère, lui conta tout.

Он отправился пешком и остановился у въезда в деревню, где попросил свою мать, рассказал ей все.

Elle l'excusa, rejetant l'échec sur l'injustice des examinateurs, et le raffermit un peu, se chargeant d'arranger les choses.

Она оправдала его, списав неудачу на несправедливость экзаменаторов, и немного успокоила его, взяв на себя обязанность все исправить.

Cinq ans plus tard seulement, M. Bovary connut la vérité; elle était vieille, il l'accepta, ne pouvant d'ailleurs supposer qu'un homme issu de lui fût un sot.

Только пять лет спустя г-н Бовари узнал правду; она была старой, он принял это, не мог ведь предположить, что человек, происходящий от него, окажется глупцом.

Charles se remit donc au travail et prépara sans discontinuer les matières de son examen, dont il apprit d'avance toutes les questions par coeur. Il fut reçu avec une assez bonne note. Quel beau jour pour sa mère! On donna un grand dîner.

Чарльз снова взялся за работу и непрерывно готовился к экзамену, заранее выучив наизусть все вопросы. Он был принят на довольно хорошую оценку. Какой прекрасный день для его матери! Был дан большой ужин.

Où irait-il exercer son art? À Tostes. Il n'y avait là qu'un vieux médecin. Depuis longtemps madame Bovary guettait sa mort, et le bonhomme n'avait point encore plié bagage, que Charles était installé en face, comme son successeur.

Где же он будет осуществлять свое искусство? В Тосте. Там был только один старый врач. Мадам Бовари давно ожидала его смерти, и еще до того, как старик упаковал свои вещи, Чарльз уже занял его место, как его преемник.

Mais ce n'était pas tout que d'avoir élevé son fils, de lui avoir fait apprendre la médecine et découvert Tostes pour l'exercer: il lui fallait une femme. Elle lui en trouva une: la veuve d'un huissier de Dieppe, qui avait quarante-cinq ans et douze cents livres de rente.

Но недостаточно было вырастить своего сына, заставить его изучать медицину и найти для него Тост, где он мог бы практиковать: ему нужно было жена. Она нашла ему таковую: вдову нотариуса из Дьеппа, которой было сорок пять лет и у которой было двенадцать тысяч ливров дохода.

Quoiqu'elle fût laide, sèche comme un cotret, et bourgeonnée comme un printemps, certes madame Dubuc ne manquait pas de partis à choisir.

Хотя она была некрасива, сухая, как козёл, и пухлая, как весна, безусловно, мадам Дюбук не испытывала недостатка в претендентах на свою руку.

Pour arriver à ses fins, la mère Bovary fut obligée de les évincer tous, et elle déjoua même fort habilement les intrigues d'un charcutier qui était soutenu par les prêtres.

Чтобы добиться своей цели, мадам Бовари была вынуждена отклонить всех претендентов, и она даже очень умело предотвратила интриги мясника, которого поддерживали священники.

Charles avait entrevu dans le mariage l'avènement d'une condition meilleure, imaginant qu'il serait plus libre et pourrait disposer de sa personne et de son argent.

Чарльз видел в браке возможность улучшить своё положение, полагая, что он будет более свободен и сможет распоряжаться своей жизнью и деньгами.

Mais sa femme fut le maître; il devait devant le monde dire ceci, ne pas dire cela, faire maigre tous les vendredis, s'habiller comme elle l'entendait, harceler par son ordre les clients qui ne payaient pas.

Но его жена была хозяйкой; он должен был говорить перед миром то, чего не должен был говорить, соблюдать пост по пятницам, одеваться так, как она хотела, и преследовать по её приказу клиентов, которые не платили.

Elle décachetait ses lettres, épiait ses démarches, et l'écoutait, à travers la cloison, donner ses consultations dans son cabinet, quand il y avait des femmes.

Она вскрывала его письма, следила за его действиями и слушала, как он через стену давал консультации в своём кабинете, когда там находились женщины.

Il lui fallait son chocolat tous les matins, des égards à n'en plus finir.

Ему каждое утро нужен был его шоколад, и требовалось бесконечное количество внимания.

Elle se plaignait sans cesse de ses nerfs, de sa poitrine, de ses humeurs.

Она постоянно жаловалась на свои нервы, грудь и настроение.

Le bruit des pas lui faisait mal; on s'en allait, la solitude lui devenait odieuse; revenait-on près d'elle, c'était pour la voir mourir, sans doute.

Шум шагов причинял ей боль; когда уходили, одиночество становилось для неё невыносимым; если кто-то возвращался рядом с ней, это, несомненно, означало, что она умрёт.

Le soir, quand Charles rentrait, elle sortait de dessous ses draps ses longs bras maigres, les lui passait autour du cou, et, l'ayant fait asseoir au bord du lit, se mettait à lui parler de ses chagrins: il l'oubliait, il en aimait une autre!

Вечером, когда Чарльз возвращался домой, она вытаскивала из-под одеяла свои длинные худые руки, обвивала их вокруг его шеи и, усадив его на край кровати, начинала рассказывать ему о своих печалях: он забыл её, он любил кого-то другого!

On lui avait bien dit qu'elle serait malheureuse; et elle finissait en lui demandant quelque sirop pour sa santé et un peu plus d'amour.

Ей ведь говорили, что она будет несчастна; и в конце концов она просила у него какой-нибудь сироп для её здоровья и немного больше любви.